– Концертный зал "Утопия", – бросила я, когда машина свернула на набережную.

Здание "Утопии" выросло перед нами внезапно – бывший завод, переделанный под клуб. Кирпичные стены, покрытые граффити, высокие окна с разбитыми стеклами, через которые лился фиолетовый свет. Над входом горела неоновая вывеска – просто слово "UTOPIA", где буква "О" мерцала, как умирающая звезда. Я расплатилась и вышла. Воздух звенел от басов, доносящихся изнутри. Очередь у входа извивалась змеей – девушки с фиолетовыми волосами, парни в косухах, все курили, смеялись, целовались. Я прошла мимо них, предъявив билет охраннику с лицом, высеченным из камня.

Внутри пахло потом, пивом и чем-то электрическим – будто вот-вот ударит молния. Свет прожекторов резал толпу на куски, выхватывая то лицо, то руку, то гитару на сцене. Я протиснулась к бару, чувствуя, как музыка входит в меня через кожу. Первый аккорд – и зал взорвался. В этот момент я поняла: вот оно. То самое место, где можно потерять себя и найти что-то новое. Где крики толпы заглушат голоса в моей голове. Где, может быть, наконец перестану сниться эти сны. Концерт ударил по мне, как ударная волна. Первый же аккорд врезался в грудную клетку, заставив сердце биться в такт бешеному ритму. Сцена взорвалась ослепительными вспышками – неоново-синие прожектора резали дым, фиолетовые лазеры пронзали толпу, а огненно-красные стробоскопы на секунду превращали всех вокруг в застывшие силуэты. Я вжалась в толпу, позволяя музыке выжечь все мысли. Басы проходили сквозь тело, заставляя вибрировать каждую клетку. Временами казалось, что я растворяюсь в этом хаосе – больше не Василиса с её кошмарами, а просто частица общего безумия. Когда вокалист закричал: "Кто здесь готов исчезнуть?", я заорала вместе со всеми, чувствуя, как голос рвётся из горла вместе со всей накопленной болью. Два часа пролетели как один миг. Тело болело приятной усталостью, будто я пробежала марафон.

Выбравшись на улицу, я вызвала такси. Ночь была тёплой и влажной, в воздухе висел запах гари и пива. Я прислонилась к кирпичной стене, наблюдая, как толпа расходится – кто-то смеялся, кто-то плакал, кто-то целовался, не желая отпускать этот момент. Именно тогда я заметила его. Странный парень. Он стоял у угла здания, и курил. Когда наши взгляды встретились, он медленно улыбнулся – недобро, слишком осознанно – и сделал шаг вперёд. Моё сердце пропустило удар. Такси ещё не приехало. Толпа почти рассеялась. Улица внезапно стала пугающе пустой. Он бросил сигарету и раздавил её кроссовком. Затем начал идти ко мне, не торопясь, как хищник, знающий, что добыче некуда бежать. Незнакомец приближался неторопливой походкой человека, уверенного в своем праве на внимание. Он был высокий, широкий в плечах, с аккуратной бородкой и слишком белыми зубами, которые обнажились в улыбке. Но что-то в его глазах… Они не отражали свет, словно были вырезаны из черного бархата.

– Привет, одинокий ангел, – его голос звучал как мёд, намеренно сладкий.

Он остановился слишком близко, и я почувствовала запах его одеколона – дорогого, удушающего.

– Понравился концерт?

Я машинально отступила назад, натыкаясь на стену.

– У меня есть парень. Он… он сейчас подойдет, – солгала я, сжимая в кармане сломанный телефон.

Незнакомец рассмеялся – звук был неестественным, как скрип несмазанных шестеренок.

– Конечно, конечно. Просто подумал – такой девушке не стоит возвращаться одной в такую ночь.

Его пальцы потянулись к моему локону, но не дотронулись, замерли в сантиметре.

– Ты же знаешь, что в этом районе пропадают девушки?