Теперь я в бешенстве!

Конечно, могу пойти в его комнату и оккупировать ее, но одна только мысль, что мне придется спать в обители порока и грязи, приводит меня в ужас. Венеру подхватить как-то не хочется, и да, я не уверена, что это свинья купается каждый день и меняет постельное белье хотя бы раз в неделю!

—Ненавижу тебя, Илья Муромцев. НЕНАВИЖУ, — топаю вниз с подушкой и одеялом наперевес. Гостевые почему-то закрыты, ключей у меня нет. Ну собственно вот!

Спать на диване, так спать на диване.

Ухнув, расстилаю себе спальное место, и ложусь, но как бы не копошилась — уснуть не получается. Со стоном переворачиваюсь на спину и накрываю голову подушкой.

Ааааа. Я ненавижу тебя, Муромцев!

8. -Глава 8-

ГЛАВА 8

Адель

Не помню, в какой именно момент меня уносит в сон, потому что полночи я продумывала все виды жестокого убийства Муромцева, но точно знаю отчего просыпаюсь.

От колючего взгляда, на который, открыв глаза, натыкаюсь. Муромцев стоит у подножья лестницы, и пытается, видимо, уничтожить меня взглядом.

Понятия не имею, где он взял одежду, потому что уезжал он из клуба в одних боксерских шортах, но на нем модные джинсы и простая черная футболка. Не то чтобы его это как-то красит, учитывая синяк на скуле, распухшую губу, всклокоченные волосы, точно придурку с детства не объяснили, что совать пальцы в розетку нельзя и его шандарахнуло током, двухдневную щетину и красные глаза.

Уже не говорю о запахе перегара, который тут же заполняет мои легкие, отчего я морщусь. Боже правый, какая мерзость!

— А чего не в прихожей на коврике? Там же твое место, — издевательски замечает, когда я немного приподнимаюсь.

— Мое место занял ты.

Награждаю этого кретина взглядом, который можно расшифровать только как: «Чтоб ты сдох!».

— Какого черта ты приперся ко мне в комнату, Муромцев? — вставая с кровати, зло шикаю.

— В этом доме нет твоей комнаты, Образцова. Она в той дыре, откуда ты приползла.

— А это не тебе решать, — не пасую я. — На данный момент это моя комната. Нравится тебе это или нет. Что, глазомер подвел? — вскидываю стервозно бровь, намекая на его подбитую скулу.

— А ты специально не закрыла, да? Меня ждала?

На лице Муромцева красуется самодовольная ухмылка. Он думает, что поймал меня на горячем. Но дело в том, что я скорее буду ждать Сатану, чем его.

— В твоих мечтах!

Подхватив одеяло и подушку, решительно двигаюсь к лестнице. В упор подхожу к Илье, который стоит посреди прохода, как вкопанный. Вот же, чепушила!

— Пройти можно?

Муромцев только вопросительно выгибает бровь, смотря на меня с вызовом. Вы себе и представить не можете, каких сил мне стоит сдержаться и не треснуть этого долбодятла! Мы одни, а этот и ответить может.

— А кто мешает?

Действительно, кто?

Раздраженно закатываю глаза, а потом буквально отталкиваю с прохода Муромцева. Так мы толкаемся, пока я не впиваюсь ногтями в его руку, и он с шипением не отпрыгивает.

— Бешеная! — рявкает, смотря на свое предплечье, на котором отчетливо видны царапины.

— Вот и нечего ко мне лезть!

Больше я не слушаю его возмущения перемешанные с проклятиями и матами, взлетаю вверх по лестнице и забегаю в комнату.

Первый делом открываю окна нараспашку, затем снимаю постельное белье вместе с наматрасником и несу в прачечную. К счастью, с Муромцевым не пересекаюсь. Судя по шуму воды из его комнаты, он решил избавиться от образа бродячей собаки.

Жаль, он под стать его характеру. С генеральной уборкой решаю повременить и сперва заняться завтраком.

Спускаюсь на кухню и принимаюсь готовить. С чувством злорадства гремлю посудой, нарочно громко взбалтываю яйца для омлета, ставлю на плиту чайник со свистком, который отключаю только через минуту после закипания.