Мне «Две тысячи…» отнюдь не показались пресловутыми. Очень даже понравилась эта статья. Там все разумно. Ничего «анти» и «контра» не углядела. Впрочем, читала наспех, Юра выпросил себе эту газету.

Лекцию свою закончил щупленький цэкашный оратор громкими возгласами: «Не дадим вражьим силам вырвать Чехословакию из нашего социалистического блока! Да здравствует р-р-рабочая солидарность!» – и смешно потряс костистым своим кулачком…

С утра забежала на работу попрощаться с Томмэ и быстрей домой за вещами. Иво мне достал билет на хороший поезд, проводил до подольской электрички. Оттуда я – на Курский вокзал, там мне только с одной платформы на другую перейти. И уже еду. А утром – Симферополь.

В Симферополе приятная жара и солнце.

До Алушты троллейбусом ехала, а дальше до Солнечногорского ходит автобус. Можно и по морю катером, однако я строго следую советам Верочки и сажусь в автобус, который идет в Морское (название-то какое!) через Солнечногорское. Говорят, сушей гораздо быстрее, чем водой. И верно, если по часам смотреть, то совсем недолго, но по ощущениям – целую вечность. Бесчисленные крутые серпантины умотали до тошноты, до головной боли. Зато еще только полдень, а я уже в Солнечногорском. Селение – одноэтажные домики, все в зелени садов и виноградников, расположились вдоль шоссе. Калитки дворов прямо на пляж выходят. Он здесь и впрямь огромный, в виде ущербного полумесяца. В первом же домике от автобусной остановки нашла себе пристанище. На двоих сдали бы комнату целую, за трояк в сутки, а раз одна, то есть койка прямо во дворе. Крыша и стенки с трех сторон – буйная виноградная лоза с готовыми созреть изумрудными гроздьями. И вся эта красота всего за 1 рубль в сутки. Чтобы ночью не замерзнуть, хозяйка, тетя Паша, дала ватное одеяло.

В Крыму она с первых послевоенных лет. Завербовались в Курске. Там в одной комнатенке теснились, а тут целый дом, да клуня, да кухня летняя. И сад. И еще подъемные были: вроде как на необжитое место ехали… Раньше здесь татары крымские жили. Их еще в войну, задолго до приезда русских переселенцев далеко-далеко на выселки угнали.

Натянула купальник, полотенце в руки и через огород прямо к морю. Море спокойное, волны прибойные, тонкие, чуть хлюпают. Невозможно оторваться, красота!

Дойдя до причала, вытянутого к морю мостка, с которого ныряли и рыбу ловили, решила окунуться. Вода обняла упруго. Можно спокойно лечь – выдержит. После купания таким приятным показался жар пляжной гальки! Обсохла и снова в море…

К Верочке дошла, когда солнышко стало желтеть и зарозовели невидимые днем легкие до прозрачности облака. И Верочка, и Валентин Александрович, розовато-бронзовые, возлежали на одеяльцах у самого моря под самодельным тентом (распятая простыня), тень от которого аж в огороды шла.

Мне обрадовались, угостили чудными спелыми персиками. Таких отродясь не пробовала. Их привозит машина прямо на пляж. По 40 копеек за кило, а сегодня и за двадцать были. Готовит Верочка у хозяйки. Дом ее отсюда видать! Курочек покупает, баранинку. Всё очень свежее, с продуктами здесь хорошо. А можно и в столовую ходить. Она тут же, на пляже, вон там, где народ суетится. Завтраки, обеды, ужины… Говорят, не дорого…

Верочка сразу же стала расспрашивать, что нового в отделе, а Валентин Александрович – какие новости в «Руде право». Рассказываю. Судя по их газете, все там прекрасно. Критикуют коммунистов за ошибки прошлые. Разве ж это плохо? Исправятся от критики – всем лучше будет! Критика людей не отпугивает. Наоборот. Молодые у них идут в партию. Дубчека, генсека своего, искренне любят. И президента Свободу любят. И нас, русских, тоже любят. Верят нам. Верят, что построят социализм «с человеческим лицом». При таком социализме человек не только работать сможет, но и творить. Это ж как здорово! Люди высказываются совершенно свободно: цензуру сняли, даже запретили. Ну а наш лектор это называет контрреволюцией, происками американского империализма и НАТО.