Заметим, что вопрос о том, может ли некоторая «вещь» стать объектом определенного рода, должен операционально проверяться и получать положительный или отрицательный ответ в пределах приближения, определяемых, с одной стороны, точностью инструментов, а с другой стороны, спецификой рассматриваемой проблемы. Например, Солнце, Земля и Луна могут рассматриваться как материальные точки не потому, что у них нет никакого объема, и не потому, что мы не можем измерить их с некоторой точностью, а потому, что их объем несуществен с точки зрения небесной механики. Аналогично, стол во многих контекстах может рассматриваться как твердое тело, но в других – как упругое тело. С другой стороны, жидкость в стеклянном сосуде никогда не может рассматриваться как твердое тело, поскольку операциональные проверки показывают, что она ни с какой точностью не удовлетворяет условиям, требуемым от твердого тела. Заметим явно, что сказанное нами относится не только к объектам, более или интуитивно подобным телам, но и к процессам. Это значит, что примерами теоретических понятий являются не только «материальная точка», «твердое тело», «идеальный газ», «электрический ток» или «идеальная жидкость», но и «упругая отдача», «адиабатическое преобразование», «движение с постоянным ускорением» и т. п.

До сих пор вклад теоретичности в построение научных объектов рассматривался по существу как следствие потребности связывать воедино некоторые операциональные предикаты. Однако еще многие объекты обычно допускаются в науку с помощью явных или контекстуальных определений в зависимости от того, насколько их допущение в законы и теории может обогатить значение научных понятий. Этот момент будет полностью разъяснен позднее, но мы хотим предложить предварительную оценку его значения посредством критического рассмотрения одного интересного вопроса.

Концепция объективности, представленная в этой книге, полностью учитывает основные идеи «идеализационного» подхода, особенно развитого польской философской школой в последние десятилетия, в котором особенно значимы вклады Владислава Краевского и Лешека Новака. Наша позиция разделяет их тезис, согласно которому для зрелой науки характерно все возрастающее использование идеализаций, ибо это означает, в наших терминах, все более точное использование объектификаций (поскольку, как мы видели, объектификации состоят в выделении только некоторых черт реальности, включенных в данную точку зрения, и в пренебрежении всем остальным, что сводится к рассмотрению только некоторых из атрибутов реальности и допущении в язык науки только соответствующих предикатов).

Есть, однако, один важный момент, в котором идеализационный подход отличается от нашего. Действительно, для первого подхода идеализации не должны смешиваться с теоретическими понятиями, поскольку для него у первых нет референтов, а у последних есть (например, материальных точек не существует, по их словам, а электроны существуют). Необходимо разъяснить некоторые недоразумения. Прежде всего значение «теоретического понятия», принятое этими мыслителями, совпадает с принятым в традиции логического эмпиризма, несмотря на то что они скорее стремятся оппонировать этой философии науки; наше значение другое. Но независимо от этого в основе наших разногласий лежит вопрос не терминологический, а содержательный, связанный с философским недоразумением.