Это ли та жизнь, к которой он стремительно мчался в ночном поезде полгода назад? Ответ для него был, конечно, очевиден. Он не думал о рациональности и возможных негативных последствиях своих действий, забирая пакет документов под осуждающим взглядом пожилой секретарши. Думать, как бы абсурдно это ни звучало, вообще не было в его фирменном стиле.
Душа, всеми фибрами ощущая потрясающую вольность своих проделок, подсказывала ему одну-единственную фразу: «Гореть вам в аду, меркантильные фармацевтические ублюдки!»
Спустя несколько часов он уже во второй раз за последние полгода собирал чемодан, хаотично подсвечивая фонариком искомые вещи. Очередной безбашенный поступок в его коллекции – съехать на первую подходящую по бюджету квартиру в тот же вечер, в который она была найдена.
– Ты куда собираешься-то на ночь глядя, придурочный? – недовольно пробурчал сонный голос из-под одеяла на соседней кровати. – Совсем, что ли, крышу снесло?
Адамов прищурился во влажные волны петербургской темноты. Губы его растянула довольная ухмылка:
– Бежать к настоящей жизни, дружок. Ты со мной?
Глава 5. Сирена
My heart loves, full of fire
I’m rising up, rising up
My heart loves, full of fire
Love’s full of fire, love
Lana Del Rey – Freak
Радужные бензиновые пленки на мутных неглубоких лужицах с причмокивающим хлюпаньем лопались под грязными подошвами легких кед Адамова, неравномерно залепленных неровными и все еще не высохшими комьями песка. В его наушниках, тонкие провода которых кое-где были весьма умело перемотаны синей изолентой, на повторе стояло что-то из томных и тягучих голливудских девяностых, и он с большим трудом сдерживался, чтобы не пуститься в страстное ломаное танго с невидимой прохожим чарующей партнершей с традиционной розой в неестественном блеске уложенных и щедро залакированных желтоватых волос.
Он спешно следовал с охоты за свежими ракурсами на городском серовато-позолоченном пляже на Беговой на забронированные несколько часов последней для будущих выпускников школьной фотосессии. Этот неординарный заказ, признаться честно, сначала его прилично удивил: приглашать фотографа, являющегося почти что сверстником вышеупомянутых выпускников, было как минимум достаточно странно, принимая во внимание традиционную приверженность родительских комитетов к мастерам в этом вопросе. Однако затем выяснилось, что ответственный за этот аспект праздника старичок с камерой внезапно серьезно заболел, и Саша Адамов, неплохо знакомый молодежи Санкт-Петербурга по работам из своего нестандартного фотоблога, совершенно непредвиденно был выбран идеальной и к тому же почти профессиональной альтернативой больному.
Что ж, юноша, в свою очередь, был совершенно не против стать объектом всеобщего внимания и к тому же заработать кругленькую по его скромным студенческим меркам сумму. Хотя студентом назвать его было уже сложно, ведь о скандале в медицинском университете Санкт-Петербурга, непосредственной причиной которого и стал наш покорный слуга, говорили еще долго и с завидным энтузиазмом. Родителями юноши была предпринята вторичная попытка его уже насильственного обратного переезда в родные теплые закаты и твердую стабильность Тихополя, однако завершилась она, как можно понять, совершенным и грандиозным провалом: тот уже окончательно и бесповоротно вклинился в размеренные механизмы жизни греховного мегаполиса под дождливым саваном и не был готов отказаться от повседневного лязга его многотысячных человеческих шестеренок.
– Привет всем будущим офисным работягам и музыкантам в переходе.
Он, стремясь как можно скорее влиться в компанию весело щебечущих вчерашних школьников, неловко с размаху присел на уголок чей-то парты и сложил руки на груди. Шутка, по-видимому, вышла не слишком удачной, но выполнила свою главную функцию: внимание выпускников к Адамову было моментально привлечено. В классе воцарилась озадаченная тишина, прерываемая лишь мерным щелканьем ручки откуда-то с задних парт.