– Может, отдохнём? Кость, я устала, – протянула Маша и, не дождавшись ответа, плюхнулась на траву под деревом на обочине.

– На муравейник не сядь, – сделал замечание Костя.

Маша взвизгнула и соскочила на ноги, но никакого муравейника у дерева не было.

– Ну, Костька, противный! – и сестра больно ущипнула брата за руку.

– Мелкая, отстань, больно же, – отмахивался от Маши Костя, – уж и пошутить нельзя?! Была бы повнимательней, то увидела бы, что, кроме прошлогодних желудей, под дубом больше ничего нет.

– Эй, городские! – кто-то громко окликнул ребят.

Только сейчас брат с сестрой заметили, что на середине дороги, как ковбои Дикого Запада, широко расставив ноги, стояли трое. По центру – босой светловолосый лохматый мальчик в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и порванных шортах. За спиной его висела спущенная с головы соломенная шляпа, полы которой, как крылья, виднелись по обеим сторонам его плеч. Через одно плечо на веревке была перекинута хорошо обструганная рогатка, а через другое – деревянный пистолет, который Костя тут же заметил. По-видимому, из всей троицы говоривший был главный, так как очень старался сделать вид воинственный и недоброжелательный, хмуря брови и морща нос.

– Привет! – ответил Костя.

Троица громко расхохоталась.

– Привет! Привет-омлет! – передразнил второй крупный и пухлый, больше похожий на высокий комод, чем на человека.

– Вы тут, что забыли? – отозвался третий большеглазый, темноволосый, загорелый и худой мальчик в футболке, увешанной старыми разноцветными значками.

– Мы с родителями приехали, у нас тут дача, – несмело тихим голосом ответила Маша.

– Что ты там бормочешь, букашка? – ответил центральный.

Костя, хоть и считал Машу маленькой и глупой, но не мог не вступиться за сестру:

– Ты со мной разговаривай, маленьких не трогай!

– А ты не больше! – ответил главный, и вся троица двинулась по направлению к Маше с Костей.

– Идите своей дорогой, и мы пойдём своей! – Костя схватил Машу за руку – инстинкт подсказывал, что пора «делать ноги».

– Ты не командуй, вашей дороги здесь нет, тут всё наше!

– Орех, – обратился к главному толстый, – может, зададим им трёпку? Чего они по нашей улице ходят?!

– Во-первых, улица общая, во-вторых, мы здесь тоже будем жить, – ответил Костя.

– Такими темпами жить вам здесь осталось недолго! Лови их, ребята! – и вся банда бросилась к Косте с Машей, которым ничего не оставалось делать, как убегать.

Дорога шла в горку. Бежать, тащить за руку сестру, Косте становилось всё труднее и труднее. Троица кричала и улюлюкала. Краем глаза Костя увидел, что самый крупный упал. Он как тюлень шлёпнулся на дорогу, зацепив собой худого. Только Орех не отставал и не останавливался ни на секунду. Дорога дошла до самой вершины и теперь вновь устремлялась вниз и упиралась в старый забор, за которым виднелся бурьян и две покосившиеся крыши.

– Стой! – кричал Орех, задыхаясь от быстрой погони. Ему тоже было трудно бежать, но он всё же взбирался на самый верх.

– Машка, бежим, а то нам конец!

Костя потащил Машу к забору в надежде перелезть на другую сторону. Он подсадил сестру, но той не хватало роста, чтобы даже руками дотянуться до верха. Маша поехала по забору вбок, и вся «башня» рухнула, как в мультфильме «Бременские музыканты». Уже слышались голоса подоспевших друзей Ореха. Бежать было некуда. Костя заслонил Машу собой и выставил вперёд кулаки для защиты, как учил его папа.

– Костя, ой что будет! Костя, мне страшно! – шептала Маша и хваталась за него холодными от волнения пальцами.

Сердце Кости бешено колотилось. Он ещё никогда ни с кем не дрался взаправду. Так, пару раз была толкотня в садике и несколько раз в школе. Но взвесив обстоятельства, Костя понимал, что сейчас всё будет по-настоящему. «Первый раз самый трудный,» – пронеслось у Кости в голове, – «главное – не упасть, чтобы Машка не думала, что я слабак».