– Слушай… как тебя? – окликнул проводника Дарен.

– Регин, – не оборачиваясь сообщил паренёк.

– Так вот, Регин, может, ты знаешь, что у вас в посёлке творится? Почему барки в Хорос не отправляют?

– Болтают, что жёлоб опустел, – с готовностью ответил паренёк. – Кроме горных, наверх никого не пускают. А барка, которую там собрали, говорят, так у причала и стоит.

– Понятно, а что управа?

– Да ничего. Там же одни камнелобые сидят. Все, видишь ли, потомки горных князей. Мы, речные, для них хуже головастиков. Будут они с нами болтать…

«Камнелобые! Это так речные цверги горных зовут? – сообразил Ланек. – А я думал, они все друг с другом ладят».

– Вот ваша корчма.

Проводник остановился около двухэтажного дома с ярко освещёнными окнами. Над входом висели три огромные бронзовые пластины – чешуйки, на них были нарисованы кружка, окорок и кровать.

– Да, большой был дракон, – задумчиво кивнул Ланек, глядя на чешую.

– Какой это тебе дракон? Дракон так, мелкая ящерица, – обиделся Регин. – Наш крылатый Змей, он был выше любой башни, сверкал ярче солнца, как синяя молния, а когда пролетал по небу, горы тряслись. А драконы что? И летать-то почти не умеют. Да на севере на них бароны охотятся, как на кабанов.

– Это верно, охотятся, сам видел, – кивнул Дарен и подал проводнику пару монеток. – Вот, держи.

Мальчишка аж подпрыгнул от радости.

– Две? А ещё одна за что?

– За хорошую беседу. Ну, бывай, дальше мы сами.

Корчмарь был неприветлив, но, когда Дарен заговорил с ним на у́льго, родном языке речных цвергов, согласился принять постояльцев и запросил недорого.

– И ещё, северянин, – добавил он по-имперски, когда гости уже собирались подняться. – Двери зимы открываются, все в Насесте должны пойти на праздник, даже проезжие. Будьте в полночь перед управой и не забудьте подношение Хозяйке.

– А какое? – спросил Ланек. – Я слышал, что монетки хватит?

Корчмарь молча кивнул.

Постояльцам выделили две крохотные комнатки. Голые каменные стены, две кровати и светошар под потолком. Когда поклажу засунули под койки, Дарен собрал подопечных и закрыл дверь в коридор.

– Вот что, – сообщил он вполголоса. – Вы идите на праздник вместе со всеми, а я сначала к знакомым наведаюсь, разузнаю, что на самом деле происходит.

– Скорей бы на праздник! – обрадовалась Аника. – Мастер Ди, а что там будет? Ужас как интересно!

– Вот ещё, была охота среди недомерков толкаться! – недовольно скривилась Марика. – Лучше бы дали отоспаться. Может, без меня обойдётесь?

– Нет, все отправимся! Вот, держите. – Дарен подал Ланеку семь медных монет. – По одной вам на подношение, одну за меня, остальное на угощение. Только глупостей не натворите. Самое главное – помалкивайте.

Когда шаги мастера затихли внизу, Марика рухнула на кровать, раскинув руки, и капризно протянула:

– Вы что, опять его послушаетесь? За день ноги не сбили?

– Нет, пойдёмте, это же интересно! – Аника схватила сестру за руку, пытаясь поднять.

– Тебе же сказали: все должны там быть, мы обещали, и обманывать теперь неправильно. – Ланек подбросил на ладони деньги и спрятал в карман. – Главное – не мелькать на глазах у стражи.

В дверь робко постучали.

– Вас на праздник зовут, – донёсся детский голос.

Марика недовольно вздохнула и позволила сестре себя поднять. Корчма уже опустела, но спрашивать дорогу не пришлось – жители посёлка в нарядах, украшенных синими и белыми лентами, тянулись вверх по улице. Там, перед зданием управы, выстраивались в колонну и двигались в сторону крепости по дороге, огороженной высокими шестами, увитыми белой блестящей мишурой. И дети, и взрослые под аккомпанемент флейт и бубнов напевали хором протяжный гимн. Троица пристроилась в конце колонны. Над толпой низкорослых речных цвергов возвышались десятки людей, большей частью таких же проезжих. Ланек озирался, стараясь разглядеть капитана Кермика, но тщетно. Зато заметил наблюдателя Равновесия с золотым глазом на плече серого форменного кафтана.