– Зато я – лучший адвокат, и если не в Соединённых Штатах Америки, то уж в Калифорнии-то точно, – без всякого пафоса, а так, как будто озвучил общеизвестную вещь, сказал Майкл Уолсон. – Так что поверьте мне на слово.

– Хорошо, – согласился Павел. – А о какой сумме идёт речь?

– Иван Ряхин как доверенное лицо Меншикова утверждает, что князь вложил в Виссельбанк в общей сложности шестьсот тысяч рублей, – ответил Уолсон.

– Сколько же это в современных рублях или в долларах?

– Деньги Меншикова переправлялись в Голландию в золотых червонцах Петра I. По весу эти монеты совпадали с голландскими дукатами и стоили в то время от двух до двух с половиной рублей. Таким образом, в Виссельбанк было вложено около двух тысяч двухсот фунтов золота, что по сегодняшней стоимости составляет шестьдесят пять миллионов долларов…

– Вот это куш! – воскликнул Чернышёв. – Ради такого стоит и посудиться!..

– Не спешите, Павел, – остудил пыл своего молодого собеседника Майкл. – Дело в том, что требовать у правительства Нидерландов компенсацию могут только законные наследники Александра Даниловича Меншикова, а ни вы, ни я таковыми не являемся.

– А они вообще-то существуют, эти наследники? – с сомнением в голосе спросил Павел.

– Удивительно, но существуют, – ответил Майкл Уолсон. – По прошествии трёх столетий после смерти князя Меншикова мне удалось разыскать четырёх его потомков, право наследования которых можно доказать в суде. Осталось только убедить этих наследников передать право требования к правительству Нидерландов мне.

– И для этого вам понадобился помощник?

– Такое щекотливое дело в одиночку провернуть сложно…

– Почему же вы выбрали именно меня?

– По трём причинам. Во-первых, у вас, несомненно, есть способности к делам такого сорта. Во-вторых, двое наследников князя проживают в России, а я, несмотря на то, что достаточно хорошо выучил русский язык, в российских реалиях разбираюсь неважно…

– А третья причина?

– Третью причину я вам раскрывать пока не буду. да она на самом деле не такая уж и существенная, – поморщившись, сказал Уолсон. – Ну так что скажете, Павел?

Чернышёв ответил не сразу, он некоторое время молча сидел и сосредоточенно смотрел на стоящую неподалёку церковь.

– Затея ваша, Майкл, довольно сомнительная, – наконец сказал Павел, хлопнув себя по коленке, – но, черт возьми, интересная! Стоит рискнуть. Опять же, сумма немаленькая. Вот только я пока не совсем уяснил для себя, что нужно делать…

– Как вы понимаете, выложить наследникам Меншикова начистоту то, что они могут оказаться владельцами многомиллионного состояния, – скверная идея, – сказал Майкл Уолсон. – Поэтому действовать придётся хитростью и обманом, то есть, собственно, так же, как вы и я это делали до сих пор…

– Согласен, – не моргнув глазом отреагировал Павел. – Понятно, что если кто-нибудь из наследников пронюхает о деньгах светлейшего князя, то нам с вами даже спасибо никто не скажет, а тогда и затевать всё это не стоит.

– Ну что, я так понимаю, мы с вами договорились? – сказал Уолсон, протягивая руку.

– Не совсем, – остановил его Павел. – Надо бы ещё обсудить условия нашего… так сказать… сотрудничества.

– Всё просто, – сказал Уолсон. – У нас четыре наследника. С одним из них я справлюсь сам, а в трёх остальных случаях вы мне помогаете. За это я готов выплатить вам по миллиону долларов за каждого наследника, в том случае, разумеется, если удастся взыскать деньги Меншикова с правительства Нидерландов.

– То есть вы мне предлагаете меньше пяти процентов и при условии, что дело выгорит? – уточнил Павел, лицо которого вытянулось от изумления после слов адвоката.