Инга резко вскочила с кресла. Движение было быстрым, нервным, словно одержимая каким-то необъяснимым порывом. Она быстро направилась к Юле, её лицо побледнело, губы сжались в тонкой линии. Правой рукой она обняла Юлю за живот, при этом закрыв глаза. На лице Инги выражение сосредоточенности сменилось глубоким волнением. Она начала тихо бормотать что-то на неведомом языке, слова лились плавно, но с некой особой интонацией, словно она произносила древние заклинания или молитвы.

Открыв глаза, Инга снова обратилась к бабушке, её лицо было бледным, а в глазах стоял ужас, сменяемый глубокой тревогой.

– Он слишком быстро растёт. – прошептала она, голос её дрожал. – А это значит… у неё есть способности матери. Но почему они не проявлялись раньше?

Юля стояла в глубоком недоумении, не в силах понять, о ком или о чём вообще шла речь. Она чувствовала себя застигнутой врасплох, как будто оказалась в центре какого-то страшного, непонятного ритуала.

– Кто растёт? Какие способности? – спросила Юля, её голос дрожал. Её охватил страх, но она старалась взять себя в руки, не показывать свою тревогу на лице. Она поняла, что дело касается чего-то очень серьёзного, чего-то, что могло изменить всю её жизнь.

– Ей лучше поехать со мной! – настойчиво произнесла Инга, словно это было единственным возможным решением, единственным способом спасти Юлю от чего-то ужасного. Её глаза были полны озабоченности и тревоги.

– Но подождите! Я никуда не поеду, тем более с ней! – с возмущением в голосе вмешалась Юля, чувствуя, как на нее накатывает волна гнева. Ситуация принимала угрожающий оборот, и Юля была решительно настроена защищать себя и своих близких.

– Инга, моя девочка права! Она никуда не едет! – сказала бабушка, её голос был спокоен, но в нём слышалась стальная твёрдость. – Её мать… тоже уехала, и с тех пор никто больше не видел Люси. Я ждала её возвращения все эти годы… вчера мне приснился странный сон… Я думаю, ты знаешь, о чём я? – последние слова бабушка произнесла с нескрываемой тревогой, её взгляд был направлен на Ингу, словно пытаясь прочитать её мысли. Этот взгляд был полн предостережения, глубокого понимания скрытой угрозы.

Инга закатила глаза, как будто не желала даже слушать подобные предупреждения. Её пальцы быстро перебирались по краю своей одежды, словно она пыталась избавиться от тревожных мыслей, сбросить с себя тяжесть того, что она знала. Бабушка, крепче прижимая Юлю к себе, медленно начала отступать, как будто стараясь отдалиться от напряжённой атмосферы, от этой внезапно возникшей угрозы. Её движения были медленными, плавными, но в них чувствовалась твердая решимость.

– Я хотела как лучше! – резко пронзила воздух Инга. Её голос был наполнен не просто уверенностью, а какой-то резкой, непреклонной решимостью. – Они не достойны быть в нашем клане, их кровь… заражена!

– Чем заражена? Ты слышишь, о чём ты говоришь?! – С недоумением, с болью и тревогой в голосе спросила бабушка. Её сердце колотилось от страха, от понимания того, что происходит.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я. Не нужно устраивать здесь сцену. – Холодно и сухо ответила Инга, её голос был лишен эмоций, а слова звучали как приговор. – Её мать была наполовину демоном… как и она. Это всё твоя вина. Из-за тебя их постигла такая участь. – В её голосе прозвучал горький укор, и в её глазах Юля увидела не только решимость, но и глубокую печаль. – Правда, мне жаль тебя, Юля, но я ничего не могу с этим поделать. Ты должна умереть. – Последние слова Инга произнесла спокойно, без эмоций, как будто говорила о каком-то обыденном деле. Они прозвучали как холодный, безжалостный приговор.