Тем не менее, её не покидало чувство странности. На улице, как и раньше, царила необычная тишина. Где же тот новый сосед, который всегда гулял со своей большой собакой в это время? Часы показывали 10:15. Этот факт ещё больше усилил её беспокойство.

Когда она вошла в дом, Юля почувствовала, как её сердце колотится, словно она только что пробежала марафон. Дыхание сбилось, ладони потели. В этот момент бабушка встретила её у порога.

– Ба, со мной что-то не то! – выдохнула Юля, лишь теперь понимая, что её тревога достигла критической точки.

– Вижу, ты сменила прическу? – с явным интересом, разглядывая новую причёску внучки, спросила бабушка. Её глаза светились добротой и теплотой.

– Да. Но, я не об этом. – Юля почувствовала, что вот-вот расплачется.

– Тебе идёт! – искренне воскликнула бабушка, подходя ближе и помогая снять куртку, аккуратно повесив её на вешалку. Обняв внучку за плечи, она прижала её к себе. Улыбка на её лице была полна тепла и любви. – Пойдём, я тебе сейчас всё объясню.

Направляясь в гостиную, Юля заметила в большом мягком кресле женщину, сидящую в позе, напоминающей позу бабушки. Лицо женщины было знакомо, словно призрачный отголосок из далёкого прошлого. Что-то в её чертах, в изгибе губ, в выражении глаз, напоминало её мать, хотя Юля понимала, что это невозможно. Её мать умерла, когда Юля ещё была младенцем, ну она так надеялась, ведь нельзя просто так взять и бросить своего ребёнка. Да и женщина в кресле была слишком молода, чтобы быть её матерью.

– Познакомься, это твоя тётя Инга, она живёт далеко на севере России. Утром я ездила её встречать, – представила бабушка, её голос звучал тихо, почти шепотом.

В голове Юли вдруг забурлило. Тысячи вопросов скапливались, словно грозовые тучи, готовые пролиться ливнем. Но она молчала, оцепенев от удивления и неожиданности. Взор тёти Инги казался пронзительным, словно он проникал сквозь её, разрывая изнутри. Юля стояла неподвижно, не в силах произнести ни слова.

– Рада знакомству, Юлия, ты так похожа на свою мать, – произнесла Инга, медленно поднимаясь с кресла, чтобы обнять Юлю. Её взгляд был теплым, но в нём скрывалась некая тайна.

– Правда? Может, я бы с вами согласилась, если бы видела нашу мать хоть раз вживую, – отозвалась Юля, голос её звучал с горькой иронией. Воспоминания, забытые или подавленные годами, накатывали волнами, вызывая слезы в глазах.

– Да, ты права, но на то были свои обстоятельства, – Инга остановилась на полпути к Юле, словно колеблясь. Она медленно развернулась и вернулась в кресло. Закинув ногу на ногу, она устроилась удобно. Юле стало интересно, почему бабушка не попросила её разуться – это казалось странным и не соответствовало принятым в доме правилам.

– Скоро придёт время, и ты всё узнаешь, – произнесла бабушка, наклоняя голову в сторону, словно стараясь привлечь внимание Юли и сосредоточить его на важности своих слов.

– Я это слышала на протяжении 24 лет. Может, хватит уже? Что вы мне хотели объяснить? – с пронзительным недовольством, с отчаянием и гневной ноткой, выпалила Юля. Её терпение лопнуло. Гнев, накапливавшийся всё это время, вдруг вырвался наружу, словно извержение вулкана.

– Юля, я понимаю, что ты хочешь сейчас услышать все ответы на свои вопросы, но ты ещё не готова, – обратилась к ней тётя Инга. Её голос звучал мягко, почти ласково, но в нём чувствовалась твёрдая уверенность, не допускающая возражений. В её глазах читалось глубокое понимание, основанное, по-видимому, на знании чего-то такого, чего Юля даже не представляла.

– Я думаю, уже пришло время, – вмешалась бабушка, её взгляд остановился на Юле, а затем переместился на Ингу. Она оглядывала их обеих с прищуром, как бы взвешивая ситуацию, оценивая готовность своей внучки к тому, что ей предстояло услышать. В её глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.