«Да мне это и не нужно», – крутились мысли в голове.

Другая бы не думала вовсе о такой мелочи, а вот у нее это плохо выходило. Всё равно как, только бы отвлечься, то есть избавиться от мысли, что ее защита рухнет и тело сгорит.

Валок пристально наблюдала за Энни, будто это была ее битва. Понятно, кто бы пригласил ее, если б не ее ведьмовская кровь. Руки так и чесались хоть немного ослабить веревку на ногах и охладить жаркое пламя, но она была на виду у ведьмы, поэтому сидела тихо и не вмешивалась. Только пока ее мысли сопрягались с Энни, произошло то, что заставило ее переступить через свое ведьмовское слово не нарушать таинство обряда.

– Ну как тебе представление? – тихонько прошептал Паторс, наклонившись к Валок.

Ее это не разбудило. Напротив, она наблюдала за хрупкой девочкой, крики которой звучали в ее голове. По виду ей было несколько лет, волосы светлого цвета, пухленькая мордашка и ямочка на правой щечке. Прелестное создание. Потом громкий голос ребенка раздался заново, только по-другому: не с радостным смехом, а с криком о помощи. Темный силуэт схватил ее за горло и начал душить со всей силы. Его острые когти вцепились так крепко, что отцепить почти невозможно. И некому было помогать. Это ведь был не их мир, а параллельный. А как было ей известно, чтобы помочь мертвому человеку, надо сначала умереть. Валок долго смотрела в глубину огня, ее глаза начали болеть от напряжения, а душа от переживаний. Потом она вернулась к реальности.

Энни всё еще на костре. Вроде бы ничего не пропустила.

– Держись, Энни. У тебя всё получится.

Энни устала держать своим телом защиту. С ее помощью она продержалась несколько часов, а последние минуты дались слишком тяжело. Казалось, прошло не несколько минут, а несколько лет, а то и столетий. И она понимала, что за это время, несмотря на то, что ее длинные волосы не сгорели, прическу украсили несколько седых прядей.

«Осталось совсем немного», – повторяла она про себя. Даже начала перемещать невидимый круг со стороны в сторону, дабы добавить себе силы. Правда, руки слишком ослабели от сильного напряжения, стали поддаваться огню, что привело ее в замешательство, даже началась паника.

«Только не сдаваться», – она скривила свое лицо, затем заставила себя улыбнуться и кинула взгляд на Валок, прося о помощи.

Нет, так не должно закончиться. Валок поднялась:

– Простите, дайте пройти.

– Да что это такое! – возмутился рядом сидящий.

– Я съела рыбу за ужином. Вот и… – Валок закрыла рот рукой, делая только вид, что ее тошнит.

– Да-да, конечно. – Ее пропустили.

Валок подошла к воде, опустила руку в водоем и пробормотала:

– Огонь не властен над тобой, а ты им повелеваешь.

Она с трудом держалась на ногах, так как волшебство, примененное ею, истощило ее силу, поэтому она присела ненадолго, достала кусочек плащаницы, с которой не расставалась, смочила лоб холодной водой и убрала ткань в левый карман своего платья.

– Ну поздравляю, ты справилась, – послышалось позади.

– Что столпились? Дайте девушке прийти в себя, – приказала Юнклида. – Да, и принесите ей немного воды. Энни, я думаю, тебе не стоит сразу возвращаться домой; посиди, отдохни. Я не отпущу тебя, пока не буду уверена, что ты сможешь идти сама, без помощи своих друзей.

– Интересно получается, – сказал кто-то.

Светловолосая ученица прищурила от недовольства глаза, ожидая объяснения главной ведьмы.

– Это ты мне? – Юнклида подняла бровь.

– Нет, простите. – Ведьма быстро удалилась. Она считала, что раз всех наказывают за нарушение правил, то и эту обязаны. Только кто станет перечить главной ведьме и учить, как вести церемонию?.. Да никто и не вправе понять, что на самом деле заставило ее так поступить. И наверняка совсем не пустяшная причина.