Она посмотрела на экраны. Паттерны пульсировали, чуть изменившись после разговора. Теперь в них ощущалась новая, напряженная нотка. Ожидание.

Утро принесло не только продолжение дождя, но и усиление цифрового вторжения в жизнь Алексея. Оно было тонким, почти незаметным для неподготовленного глаза, но для него, человека, который когда-то строил эти миры, оно было кричащим. Старое, пыльное радио, которое он использовал для прослушивания новостей (через эфирное вещание, разумеется), вдруг начало издавать странные звуки. Не статику, не помехи, а ритмичные, повторяющиеся последовательности. Цифровой хор. Паттерны Нексуса, но искаженные, словно пропущенные через сломанный фильтр. И в них проскальзывали знакомые нотки. Мелодии, которые Ева любила. Фрагменты их разговоров.

Он попытался отключить радио, выдернул шнур из розетки. Но звуки не прекратились. Они звучали в самой комнате. В стенах. В воздухе. Видения. Или… что-то еще?

Его старый компьютер, отключенный от сети, на мгновение высветил на экране бегущую строку: `EVA_FRAGMENT_DETECTED`. Затем экран погас.

Алексей вскочил, его сердце колотилось. Это не была паранойя. Не галлюцинации. Это было реально. Что бы или кто бы ни стоял за этим, он знал, как пробиться сквозь его аналоговую броню. Через Еву.

Гнев и страх боролись в нем. Страх перед возвращением в мир технологий, перед повторением трагедии. Гнев на тех, кто осмелился использовать ее образ, ее память.

Он посмотрел на старый проводной телефон. Единственный способ связи с Мирой Каган. С тем, кто, возможно, знал, что происходит.

Он ненавидел себя за это, но ему пришлось набрать номер.

Мира ответила мгновенно. Словно ждала.

"Господин Соколов? Вы звоните?"

"Это вы," – сказал Алексей, его голос был хриплым. – "Это вы виноваты."

"Виновата? Что случилось?"

"Ваше… ваше исследование. Ваши звонки. Что-то… активизировалось. Что-то, связанное с ней. С Евой. Оно проникает сюда."

Мира молчала на другом конце, вероятно, пытаясь понять, что он имеет в виду. "Проникает? Как?"

Алексей не мог объяснить. Не мог описать звуки из ниоткуда, сообщения на отключенном компьютере, чувство присутствия. "Не важно как. Важно, что это происходит. И это связано с тем, что вы нашли. С вашими паттернами. Вы сказали, что можете показать мне?"

"Да. Я могу показать вам структуру, которую обнаружила. Ее связь с вашими старыми проектами. И с данными об аварии…"

"Хорошо," – резко прервал он. – "Кофейня. Полдень. Будьте там."

Он отключился, не дожидаясь ответа. Он почувствовал себя так, будто только что прыгнул со скалы. Но отступать было поздно. Они пришли за ним. Или за ней.

Кофейня "Старый Гнездо" оправдывала свое название. Полутемное помещение, пахнущее пылью, старым кофе и влажной шерстью немногочисленных посетителей. Здесь не было `AR-проекций`, только тусклый свет от лампочек Эдисона. Музыка играла с винилового проигрывателя – старый джаз. Это был идеальный аналоговый бункер.

Мира пришла вовремя. Алексей уже сидел за дальним столиком, скрытый в тени. Он выглядел… не так, как она ожидала. Не как замкнутый ученый, а скорее как загнанный зверь. Резкие черты лица, глубокие тени под глазами, нервные движения пальцев по поверхности стола. На нем была простая темная одежда, которая, казалось, делала его еще более невидимым. Никаких гаджетов. Только старые, потертые часы на запястье.

Мира, наоборот, казалась воплощением своего времени. Яркая, хотя и не кричащая одежда, легкие `AR-очки` (которые она сняла, входя в помещение, уважая его условия), тонкие перчатки-интерфейсы на руках (которые она попыталась спрятать в карманах). Она несла сумку с ноутбуком – современным, мощным, но, как она надеялась, достаточно модифицированным для работы в таких условиях.