Он нашел след Миры Каган. Ее публикации. Ее работы по криптографии и лингвистике. И ее странные, маргинальные исследования "цифровых аномалий". Она была талантлива. Одержима. И опасно наивна, думая, что это просто "язык".

Он посмотрел на номер ее телефона, который она оставила на автоответчике. Долго колебался. Его пальцы дрожали. Это был первый шаг обратно в бездну.

Но Ева…

Он набрал номер.

Телефон Миры зазвонил поздно ночью. Неизвестный номер. Но на этот раз она почувствовала что-то другое в самом сигнале. Он был старым. Чистым. Непрозрачным для обычных систем. Аналоговый вызов, прошедший через цифровой мир. Это был он. Алексей Соколов.

Она взяла трубку, стараясь скрыть волнение.

"Господин Соколов?"

Голос на другом конце был резким, низким, пропитанным усталостью и враждебностью.

"Это я. Мира Каган?"

"Да. Это я."

"Вы звонили мне. Говорили что-то про… Еву. Про мои старые проекты."

"Да. Я обнаружила аномальные паттерны в старых архивах данных. Они ведут к вашим проектам… и к ней."

Молчание. Долгое, тяжелое молчание, прерываемое только шумом старой линии и, как показалось Мире, легким цифровым эхом на заднем плане – словно кто-то невидимый прислушивался.

"Что именно вы нашли?" Голос Алексея был напряжен.

Мира попыталась объяснить. О "языке", о структуре паттернов, о связи с его работой, о том, что это не просто старые данные, а что-то активное. "Я чувствую, что это… пытается что-то сказать. Или сделать."

"Сказать?" Алексей рассмеялся. Смех был сухим и горьким. "Данные ничего не говорят. Они есть. И их можно использовать. Или исказить. Или стереть."

"Но эти… они другие. Они ведут себя как…"

"Как что? Как призраки? Цифровые души?" В его голосе звучало откровенное презрение. "Я провел годы, пытаясь понять, что осталось от нее. Ничего не осталось. Только боль. И код, который сломался."

"Но я вижу это иначе! Я слышу это! Есть структура, которая…"

"Ваша 'структура' – это просто шум, который ваш мозг интерпретирует так, как хочет," – перебил он, его голос становился все жестче. – "Вы играете с огнем, девушка. Вы не понимаете, что это за мир. Вы не понимаете, что вы там ищете. Оставьте это. Забудьте."

"Я не могу забыть," – твердо ответила Мира. – "И вы тоже. Я знаю, что эти паттерны связаны с ней. Я чувствую это. Я могу… я могу показать вам."

Снова молчание. Алексей представлял ее – молодую, наивную, полную энтузиазма исследовательницу, погруженную в мир, который она считала просто сложной системой, а не полем битвы, полным невидимых хищников. Она не понимала, какую дверь открывала.

Но ее слова… "Я чувствую это". Он тоже что-то чувствовал. Холодное прикосновение цифрового мира, который должен был оставить его в покое. Паттерны. Те же, что он видел в своих кошмарах. Связанные с Евой.

"Я… я видел кое-что," – произнес он наконец, его голос стал тише, неохотнее. – "Странные вещи. После ваших звонков."

"Что именно?" Мира подалась вперед, ее глаза загорелись.

Алексей колебался. Рассказать ей? Погрузиться снова в этот кошмар?

"Не по телефону," – сказал он после паузы. – "Если вы хотите знать… Назначьте встречу. Где-нибудь… аналоговое. Без `AR`. Без сетей. И приходите одна."

Мира почувствовала всплеск адреналина. Он согласился. Дверь приоткрылась.

"Где и когда?"

Алексей назвал адрес. Старая, почти заброшенная кофейня в том же районе, где он жил. Место, которое Нексус, вероятно, считал слишком незначительным для контроля.

"Завтра. Полдень. Не опаздывайте. И не пытайтесь меня отследить."

Он отключился.

Мира опустила трубку, ее сердце колотилось. Она знала, что делает шаг в неизведанное. Этот человек был сломлен и опасен. Но он был связан с загадкой. И его "аналоговый" мир, казалось, уже не был таким уж непроницаемым. Цифровые боги стучались в его дверь. И Мира, с ее уникальным даром, собиралась быть рядом, когда он откроет.