Различные виды напряженности/страха, возникающие в порыве насилия, часто описывались как прилив адреналина. Может показаться, что солдаты во время сражения и сразу после него точно так же, как и полицейские в конце автомобильной погони или ареста, неспособны контролировать свой адреналин [Artwohl, Christensen 1997; Klinger 2004; Grossman 2004]. Однако наступательная паника представляет собой не просто физиологический процесс; дальнейшие действия человека в состоянии адреналинового возбуждения формируются в различных направлениях и в варьирующихся действиях в зависимости от ситуационных условий. После дорожно-транспортного происшествия без последствий водитель может пережить приступ неконтролируемой дрожи в теле. В момент, когда нужно резко повернуть руль, тело напряжено для действия, и лишь когда момент для него прошел и больше делать ничего не нужно, срабатывает полный эффект возбуждения. Некоторые реагируют на кризис сразу после его разрешения, разражаясь слезами. Эмоции, которые человек испытывает при достижении сложной цели (например, избавление от напряженности, возникающей при подъеме на горную вершину5), как правило, не являются агрессивными. Такие реакции, как гнев или яростное нападение на ставшую беспомощной жертву, возникают только при определенной организации ситуационных цепочек6.

Какого рода эмоции возникают в момент наступательной паники? Наиболее очевидно, что это гнев в его крайних формах – неистовство или ярость. В двух последних понятиях – а в особенности в таком понятии, как «исступление», – присутствует коннотация, заключающаяся в том, что гнев является всепоглощающим и непреодолимым. Однако в описанных ситуациях неконтролируемого насилия мы видим и другие разновидности эмоций. Одной из них может выступать истерический смех, упоминаемый в нескольких местах описания событий войны во Вьетнаме у Капуто. Смех случается в разгар сражения и оказывается чрезвычайно заразительным: Капуто катается по земле вместе со своим товарищем, спасаясь от пуль, а затем, когда он отчаянно дерзко вызывает на себя огонь снайпера, эта бравада вызывает смех у солдат, что провоцирует его еще более неконтролируемый смех. Обратимся к другому контексту – массовому расстрелу, совершенному двумя учениками средней школы «Колумбайн» в Литтлтоне (штат Колорадо) в апреле 1999 года. На видеозаписях этого инцидента видно, как убийцы истерически смеются во время стрельбы. Смех и общее хорошее настроение также могут сохраняться и в период после завершения наступательной паники. Полицейские, арестовавшие Родни Кинга, после его избиения находятся в приподнятом настроении; одна из причин, почему их поведение кажется таким шокирующим, заключается в том, что они не могут удержаться от того, чтобы продемонстрировать свое настроение, передавая шутливые сообщения по рации и отпуская комментарии в больнице, куда Кинг был доставлен с травмами.

Приподнятое настроение зачастую возникает как при совершении насилия, так иногда и после этого. В описаниях Капуто ощущения напряженности, страха и гнева чередуются с чувством высшего счастья. Эти смешанные эмоции плохо поддаются описанию при помощи стандартных формулировок. Многослойный настрой наступательной паники возникает из трансформации напряженности/страха в агрессивное неистовство, в центре которого обычно находится ярость. Если обратиться к истории войн, то в ближнем бою солдаты всегда издавали много шума – смесь из улюлюканья, проклятий, рева или истошного крика [Keegan 1976; Holmes 1985]. Капуто упоминает об этом в каждом из описанных им эпизодов [Caputo 1977]; случаи, не связанные с войнами, будут представлены в разделе главы 9, посвященном бахвальству. В момент победы весь этот шум может перерастать в демонстрацию восторга, иногда – в истерический смех, представляющий собой нечто среднее между самоободрением и рьяным энергичным выражением продвижения вперед. Похоже, что наступательная паника редко бывает тихой, ведь это состояние представляет собой кульминацию шума и насилия. Эта смесь агрессивной энергии, гнева и жизнерадостных громких возгласов зачастую переносится на ситуацию сразу после конфликта. В конечном итоге наступательная паника представляет собой тотальную победу – по меньшей мере локальную, а также на физическом и эмоциональном уровне, поэтому она требует торжества