У Алексея вот уже более десяти лет был один дом: казарма. Его заботили только выполнение приказа, честное служение императору и слава России.

Когда Алексей окончил военное училище, у Татьяны Дмитриевны обнаружили туберкулез. Врачи посоветовали ей сменить туманный воздух Петербурга на солнечный курорт. После недолгого размышления мать Алексея приобрела небольшую квартиру в Ницце и, живя на Лазурном Берегу, писала письма сыну и любовалась апельсиновыми садами.

У Алексея часто случались романы. Он любил шикарных женщин, восхищался ими, дарил дорогие подарки, а потом с легкостью расставался. Семья, дети – все это ассоциировалось с чем-то обременительным и скучным. А кричащие малыши заставляли его содрогаться от ужаса.

Он прекрасно помнил, как впервые в жизни увидел младенца. Это была Анна.

Тогда Татьяна Дмитриевна, получив радостное письмо от подруги, накупила подарков для новорожденной и, обвесив коробками сына, отправилась в Воронеж.

Все там было ново и интересно Алексею. Тишина деревни, красивые блестящие лошади в конюшнях Зуевых, сладкая малина, которую можно было срывать с куста и сразу есть. Неизгладимое впечатление произвел на мальчика отец Анны – высокий седоволосый генерал. Он сурово смотрел на сыновей, грозя им пальцем, если они слишком шумели или брали старинное оружие, с такой любовью собранное в коллекцию еще дедом Феликса и Петра. Генерал громко разговаривал, громко ходил, громко кашлял, но стоило в комнате появиться его маленькой жене, как Василий Васильевич сразу притихал, смущенно улыбался и, кажется, даже ростом становился ниже. Такая метаморфоза генерала удивила Алексея.

Удивила его и маленькая девочка в колыбели. Он не понимал, почему взрослые так умиляются, глядя на этот сморщенный комок. Девочка неустанно кричала, сердито морща крохотный носик. Сам не понимая почему, Алексей протянул руку и дотронулся до щеки ребенка. Анна удивленно поперхнулась плачем и замолчала, широко раскрытыми глазами глядя на окружающих.

– Можно она и мне сестрой будет? – спросил он у стоящего рядом Феликса.

– Конечно, ведь ты брат мне, значит и Анне тоже, – удивленно ответил Феликс.

Ночью Алексею не спалось. Он ворочался в чужой постели, вспоминал произошедшее за день, взбивал подушку, крепко зажмуривал глаза и вновь пытался заснуть. Потом смотрел на настенные часы, стрелки которых так медленно ползли.

Вдруг он услышал шорох и, сев на кровати, увидел перед собой огромные глаза шестилетнего Петра.

– Ты чего? – спросил он у мальчика.

– Страшно одному, можно я с тобой? – зашмыгал носом Петр, – с мамой Анна теперь, а Феликс смеяться будет.

Алексей кивнул, приглашая мальчика в постель. Тот радостно запрыгнул и, укрывшись одеялом, облегченно вздохнул. Леша лег рядом. Петр, обдавая друга горячим дыханием, принялся рассказывать о разных событиях, которые произошли за время, что они не виделись. Наконец мальчик зевнул и, пообещав Алексею завтра показать новорожденных жеребят, уснул, приобняв друга.

Алексей возмущенно скинул его руку и отвернулся к стене. Свет фонарей с улицы проникал в комнату, и мальчик принялся рассматривать узор на обоях, проводя пальцем по линиям цветов и лепестков.

Петр во сне заворочался, Алексей обернулся, поправил на мальчике одеяло и, неловко приобняв его, крепко заснул.

После передачи продовольственной помощи капитан Горин был направлен на западный фронт, где войска болгар постреливали по русским. Лежа в окопах, болгарские солдаты стреляли в небо или же, внимательно прицелившись, так, чтобы не ранить русского противника. Король Болгарии вступил в союз с Германией. Исполняя приказ монарха, войска схватились за винтовки, но, в отличие от короля, они помнили о помощи русских братьев. Помнили, что живут свободно и счастливо только благодаря русской крови и императору Александру II.