Рядом с любящим отцом девочка вырастает, понимая, что она достойна любви противоположного пола. Когда дочь видит, чувствует и знает, что самый значимый мужчина в ее жизни, отец, любит и принимает ее такой, какая она есть, девочка учится любить и принимать себя, и, что немаловажно – учится принимать любовь и внимание к себе противоположного пола. Отец для девочки – это целый мир. И если этот мир любит и принимает ее, всегда готов помочь и защитить, то ей ничего не страшно…

Папа исчез моей жизни, когда мне было около пяти лет, а нашла я его будучи восемнадцатилетней девушкой. Он не был ни «королем», ни даже его жалким подобием, хотя поначалу я думала по-другому и была очень счастлива его приходу в мою жизнь.

Родители развелись по банальной причине его измены. Могла ли мама попробовать простить и сохранить семью – я не знаю, и не мне ее судить.

Кстати, одним из первых моих детских воспоминаний стало то, как мы с мамой вернулись с моря домой на несколько дней раньше и застали там папу с девушкой. Помню эту сцену до мельчайших подробностей, даже имя той девицы помню. Когда мы встретились с отцом спустя почти четырнадцать лет, он рассказывал мне, как кругами ходил вокруг дома, где мы жили, выслеживал, высматривал, не решаясь подойти, меня у школы. Правда это или нет, я тоже не знаю. Он был великолепным актером и сыграть, обыграть мог любую ситуацию. Об очень многом вранье мы с сестрой, увы, узнали уже после его кончины. А незадолго до этого он сказал моей старшей сводной сестре: «Я прожил отличную жизнь: баб было много, все меня любили, и я пользовался их добротой».

Хорошо ли это, правильно ли – опять-таки не мне судить. У каждого свой путь, каждый из нас проживает свою книгу жизни, свой заложенный сценарий… Могу сказать только одно – мне очень не хватало папы и в детстве, и в юности.

Мама – первый, самый важный человек в жизни ребенка, мама – первое слово из его уст. Пуповина хоть и отрезается, но невидимой сохраняется на всю жизнь, вернее, должна сохраняться…

Мама закладывает программы и сценарии жизни, это самый кармический человек в нашей жизни.

Отношения ребенка с мамой проходят несколько этапов. В раннем детстве мы полностью слиты в одно целое, затем мы проходим фазу бунта, следующий этап – отделение от мамы, сепарация. Если все этапы пройдены качественно и вовремя, то приходит фаза, когда в сердце рождается благодарность к той женщине, которая подарила нам жизнь, вырастила, поставила на ноги. Если же какая-то стадия развития отношений не была пройдена и проработана, то мы застреваем в ней и это отражается на всех отношениях нашей жизни, будь то паттерны поведения с мужчинами или с нашими детьми. Наш собственный предел в отношениях с первым человеком нашей жизни формирует предел развитию отношений с другими людьми, с теми, кого мы встречаем на своем пути. Застряв на одном из этапов, мы не можем дойти до благодарности, становясь пленниками водоворота невыпущенных чувств. Женщина, разорвавшая отношения с матерью, отрезает себя от женского рода своей семьи, уходит ее материнская энергия. Такой женщине трудно создать семью и поддерживать тепло очага, ее вечными спутниками становятся тревога, неуверенность в себе, ранимость. Многое из этого мне, к сожалению, было знакомо, но я смогла избавиться от негативного груза и создать себя новую…

Моя мама – авторитарный, бескомпромиссный, не различающий полутонов человек, но при этом умеющая подстраиваться под обстоятельства и вышестоящих людей для получения различных выгод и жизненных удобств. Яростная коммунистка, парторг – она в нужный момент, впрочем как и многие тогда, мгновенно распрощалась с партбилетом и так же яростно начала отстаивать идеологию капитализма. Принципом воспитания единственной дочери, меня, она выбрала «заслужила» или «не заслужила», причем второго было в миллион раз больше. Ласковых слов от нее я не помню, а фраза «Ты копия своего отца» до сих пор звенит у меня в ушах. В детстве и юности это было моим клеймом позора. Еще одним ее методом воспитания был игнор, а это жесткая манипуляция. Далее жертвой, как куклой, очень легко управлять и диктовать свои условия, что она и делала, а я, как могла, приспосабливалась к той или иной ситуации… Мне всегда очень хотелось маминой любви, тепла, а в раннем возрасте было даже огромное желание быть похожей на нее. Наверное, это абсолютно естесственно. Пока мы слепы, образ мамы стоит на пьедестале. Прозревать же я начала лет в одиннадцать-двенадцать.