Потеряв её из виду в толпе, он обернулся к Хорту, чтоб засыпать его градом вопросов, но обнаружил, что тот исчез. Наконец он увидел его, кружащегося в вальсе, с рукой на талии фрейлейн Тёклы. Глядя на лицо Хорта, преображённое почти до неузнаваемости, Миллар начал понимал причину его присутствия здесь. «Теперь понятно, почему Эльснер так невзлюбил этого молодого человека», – подумал он, наблюдая за тем, как застенчиво Тёкла поднимает взгляд на лицо своего кавалера. «Понятно, почему Эльснер так озабочен тем, чтоб инженер знал своё место. А глядя на неё, легко вообразить, что она способна потерять не только сердце, но и голову. Если я правильно читаю по её лицу, этому парню здорово повезло».

И он вздохнул, ибо, хотя его нельзя было назвать чувствительным, в отличие от многих молодых людей, и хотя все его мысли в настоящее время были прикованы к одному, вовсе не романтическому, предмету, всё же бело-золотое видение тронуло его воображение так, как не удалось ни одной другой женщине, присутствующей на балу.

О том, что её появление, даже среди множества блондинок, не осталось незамеченным, свидетельствовал и тот факт, что в верхнем конце зала, среди цветных мундиров произошла некая сумятица, сопровождаемая быстрыми вопросами и ответами, а также взлетевшими к глазам лорнетами и пенсне. Однако пока что вокруг её стула теснились только штатские, румяные юноши с тщательно напомаженными волосами и цветком в петлице, без сомнения, отпрыски почтенных деловых семейств города.

«Я не хуже их», – подумал Миллар, решительно прокладывая путь к семейной группе Эльснеров.

Была пауза между двумя танцами, и Тёкла, с программкой в руке, тщетно старалась отвечать на все приглашения, дождём изливавшиеся на неё.

– Котильон? – говорила она, в то время как Миллар приблизился. – Не думаю, что мы останемся до котильона. Так что нет смысла мне обещать вам…

Говоря это, она с упреком взглянула на Хорта, затем украдкой на отца, стоящего в двух шагах от неё с беспокойным видом.

– Я, правда, боюсь, что… Мама! – она повернулась к матери. – Что ты скажешь? Мы не будем дожидаться котильона?

– Боюсь, что нет, – сказала фрау Эльснер с таким тяжёлым вздохом, что бриллианты, лежащие на её пухлой шее, словно на белой бархатной подушке в витрине ювелира, заколыхались.

– Весьма вероятно, что мы уйдём раньше, – заявил Эльснер с непривычной для него решимостью. – Так что не надо принимать приглашения на котильон.

– Полагаю, нет, – сказала Тёкла, закрывая программку, и Миллар заметил, что она обменялась с инженером взглядом сожаления.

Именно тогда он и заметил, что её глаза необычного тёмно-синего цвета, настолько тёмного, что и не казались синими, пока не приглядишься, благодаря чему её лицо не было бесцветным, как то бывает свойственно блондинкам. С близкого расстояния она также оказалась гораздо моложе, чем ему показалось вначале, чему способствовали её гордая осанка и высокий рост. Теперь же он видел детские ямочки на щеках, детскую угловатость, детские запинки в речи, которые выдавали, что перед ним не бело-золотая богиня, а всего лишь очень юная девушка. Но это открытие не разочаровало его, скорее, приятно удивило.

Когда же ему удалось, в свою очередь, пройтись с ней в танце, он, более чем когда-либо, склонен был позавидовать Хорту, ибо плечо, которого он касался, по гладкости и шелковистости напоминало шёлк, а её голос, когда она ответила на какое-то его замечание, своей кристальной чистотой и звонкостью как будто говорил, что его обладательнице чуждо всякое лукавство. Однако мысль о соперничестве со своим товарищем он сразу же отбросил. Это было бы не только недостойно, но и бесполезно, ведь он и пришёл-то сюда не для удовольствия, а по делу, которое, впрочем, никак не продвигалось. С растущим беспокойством Миллар отметил, как быстро летит время, а он всё еще не смог приблизиться к решению своей задачи. Восхищаться офицерами на расстоянии, даже задевать их локтём, проходя мимо, – конечно, интересно, но что это ему даёт в смысле более близкого с ними знакомства? Что же делать? Как пройти сквозь невидимую, но осязаемую стену, разделяющую в этом бальном зале два чуждых друг другу элемента – военных и штатских? Он как раз думал об этом, когда небольшое происшествие привлекло его внимание. Один из румяных юношей подвел и самодовольно представил герру Эльснеру драгунского офицера. По лицу Эльснера разлилось выражение смешанного чувства удовольствия и благодарности, и он подвёл офицера к своим жене и дочери.