– Нет.

– Что, и на очки нет денег?

Эх, была бы я такая, как Сонька! Так бы ответила ему! Сказала бы всё, что думаю! И про деньги, и про его представление! И про то, что он заманал своими вопросами, и вообще, шел бы он лесом!

Но я не Соня. Я Ритка – Бемби, несчастный олененок, который всего боится, а еще Ромашка, цветочек нежный.

– Честно скажи, почему бабло не стала ловить?

Сижу сцепив зубы, чувствуя, как в носу щиплет и в горле ком.

– Эй, ты реветь собралась?

Резко разворачиваюсь, чтобы открыть дверь и убежать, но она закрыта.

– Пусти. Открой машину.

– Не открою, пока не ответишь. Почему не прыгала за кэшем?

– Потому что это гадко!

– Что именно?

– Всё это! И кидать, и ловить! И учти, твой отец узнает – тебе мало не покажется.

– Думаешь?

– Уверена! Он нормальный губернатор и всех этих мажористых выходок не терпит.

– А ты откуда знаешь отца?

– Я практику проходила в администрации, и меня туда на работу берут.

– Ишь, какая… Конфета, а и не скажешь, что пробивная.

– Я не… Не пробивная, просто умная и учусь хорошо, а губернатор такие кадры ценит.

– Сказал бы я тебе, что он ценит. Ладно. Приставал?

– Кто?

– Отец мой…

Он говорит, а у меня кожа горит, явно бордового цвета стала.

– Ты с ума сошел? Как ты можешь так говорить? Думать?!

– Нормально я думаю, я его сын. Я бы приставал.

Нахал смотрит так, что я не знаю, куда себя деть, обнимаю руками, как будто прячусь.

– Пойдем поедим, конфета.

– Я сказала, у меня нет денег.

– Я угощаю.

– Это лишнее.

– Слушай, ты достала, чего ломаешься? Часто по ресторанам ходишь?

– Я не хожу. И не хочу. Выпусти меня из машины. Я пойду в общежитие, у меня там есть еда.

– Какая?

– Какая разница?

– Может, я тоже хочу с тобой поесть в общаге, раз такая реклама, ну?

Ого, он это серьезно?

– Я… Там не хватит на двоих.

– Неужели? Тогда ресторан.

– Нет.

– Тогда поехали в магазин, потом в общагу.

– Я не буду есть с тобой и не собираюсь тебе готовить.

– Тогда я скажу отцу, чтобы он не брал тебя на работу, как тебе такая идея? Сообщу, что ты неблагонадежная.

– Ты шутишь?

– Нет. – И смотрит так нагло, а я холодею. А если и правда он что-то ляпнет, и меня на работу не возьмут? Что я буду делать?

– Не надо…

– Поехали, конфетка.

С танком реально лучше не спорить, и мы едем в магазин.

Рита

– Что готовить будем, чика?

– Я не знаю, – краснею опять, наваждение просто какое-то! И чего он ко мне прицепился?

Думаю так, да, но на самом деле признаюсь себе, что мне это приятно.

Приятно, что он со мной.

Не знаю почему. Глупо это, конечно. Не правильно. Не рационально.

Что ему от такой, как я, нужно? Если только посмеяться. Это обидно. Но он вроде бы не смеется?

Черт! Я вспоминаю о том, о чем говорила мне Соня. О том, что он, во-первых, бабник, а во-вторых, всякие споры на девчонок устраивает! А если и на меня? Хотя, это, конечно, бред.

Кому нужна убогая хромоножка, чтобы на нее спорить?

– Что ты хотела приготовить?

– А? – вопрос Нахала застает врасплох. Снова краснею.

– Готовить что хотела?

– Макароны.

– Пасту? А с чем?

Пасту! Видел бы он эту пасту! Хотя я стараюсь совсем уж дешевые не покупать. Пусть это будут пустые макароны, зато хоть вкусные, итальянские, беру по акции, когда они стоят шестьдесят девять рублей.

– Так с чем?

– Просто макароны с маслом и с яйцами.

– С маслом и с яйцами? Типа… Карбонары?

Боже! Что за напасть такая. Ну какая карбонара?

– Нет. Карбонара с соусом и с беконом – это немного другое.

– А карбонару ты любишь?

– Кто ж ее не любит, – усмехаюсь. Люблю.

У меня вообще хороший аппетит, хоть я и стройная, но это генетика, мама была худенькой, бабуле уже семьдесят, она до сих пор тростиночка.