"Осторожно! Двери закрываются!", – раздалось над головой и Ким рванул. Еле успел выпрыгнуть из вагона, как железные двери старого поезда с лязгом захлопнулись.

Поток людей сшибал с ног.

Сумка! Дурацкая желтая сумка!

Вот мелькнула на мгновение, пропала, вот снова. Чуть–чуть успокоился. Шагнул на эскалатор, не спуская глаз с желтой сумки.

На улице с наслаждением вдохнул воздух, вдруг почувствовал, как пересохло во рту. Двинулся за девушкой почти бегом, и она, словно почувствовав его напряженный взгляд, резко остановилась. Обернувшись, она воинственно выдвинула вперед подбородок и четко спросила:

– Зачем ты идёшь за мной?

Ким удивился. Эта хрупкая девчонка должна была обладать высоким фальцетом, звонким голосом, но обладала низким тембром. Должна была заорать что–то вроде «что тебе нужно, придурок?!». По крайней мере так ожидал он. Но вместо этого вполне спокойно и мелодично: – «Зачем ты идешь за мной?».

– Я, эм–м… Хотел познакомиться.

Ким растерялся, в груди совсем некстати проснулось выпитое пиво и хлынуло наверх.

Только не сейчас!

Но пиву было плевать. Отвернувшись, Ким согнулся пополам. Молодая пара шарахнулась, как от прокаженного. Кима рвало, и он краснел. Краснел от стыда.

Девушка протянула руку.

– Возьми платок.

Багровый от стыда, Ким вытер рот, хотел было протянуть платок обратно девушке, но вовремя спохватился, скомкал, сунул в карман.

– Извини, кмх, ты мне просто понравилась, и я подумал, что, если ты уйдешь, а же не найду тебя. Город не маленький, – произносил Ким, глядя в зеленые спокойные глаза, и сам удивлялся своей смелости, что вот так, в первый раз он бросился за девушкой. Наверное, это играло в нем выпитое пиво, а может быть, и не пиво вовсе, а эти ее стоптанные угги, дурацкая куртка. Была бы она одета менее небрежно, скажем, в элегантное пальто, и на плече бы у нее висела кожаная стандартная сумка, а не это жёлтое страшилище, то Ким бы наверное постеснялся бежать за ней.

– Ну давай познакомимся, я Женя.

– Ким.

В Питер Женя приехала всего пять месяцев назад. Приехала поступать на медика. Квартиру, которую удалось снять более или менее подешевле, находилась в часе езды от места учебы, потому каждый день Женя тратила на дорогу приличное время. Для нее, как и для многих людей, метро стало отдельным миром. Поначалу глазея на всех огромными глазами, на стороннего наблюдателя эта худенькая девушка производила впечатление птенца, выпавшего из гнезда. Со временем девушка научилась тратить время поездки с пользой, порой ей даже удавалось в метро подготовиться к лекциям.

Жене город не нравился. Не нравилось серое небо, которое все время давило на виски, не нравились вечные слякоть и грязь, и девушка, словно сопротивляясь природным явлениям, впрочем, осознавая, как это глупо, носила свои любимые угги, которые к вечеру часто промокали и приходилось сушить их на трубе. Она скучала по снежным, трескучим морозам Сибири; утешало лишь то, что учеба на медсестру займёт всего три года. А это не так много. И она вернётся домой.

Женя снимала двухкомнатную квартиру с такими же первокурсницами, как и она сама.

В субботу девушка хотела отдохнуть, однако накануне учебник по анатомии попросил одногруппник, сказал, что подготовится к семинару и в пятницу вернет. Но в последний рабочий день недели он не явился на пары и на сообщения не отвечал. Написал только в субботу утром, прости, мол, с друзьями загулял, лежу, сил нет никуда выйти. А в понедельник семинар.

Назвав парня кидаловом, что вполне справедливо, Женя, скрепя сердце написала, что приедет в общежитие.

Так, субботним днем ей пришлось ехать за учебником.