Так у меня получилось 11 кружек с горячей жидкостью. Я думала, что их всем хватит, но людей пришло больше, чем планировалось. Пришлось быстро кипятить следующий чайник и заваривать пакетики.

Мужчины больше грели о кружки замёрзшие руки. А когда и тепло и чай закончились, потянулись в соседнюю комнату на ночёвку. Я осталась одна, совершенно не представляя, что надо сделать.

Решила, что надо оставить комнату такой же, какой мне её доверили. Я собрала в коробку, которую мужчины приспособили для мусора, использованные пакетики. Оставшиеся закрыла крышкой и оставила на столе.

Воду из чайника вылила в раковину и оставила его на подставке. Остались грязные кружки. Понятно, что их надо было вымыть. Но даже без детального осмотра я не видела ничего, где могла бы стоять посудомоечная машина.

У столов не было ящиков. Только крышки и 4 ножки. Комната просматривалась насквозь. Надо было у кого-то спросить, что делать с грязной посудой, но я вспомнила женщин, заправляющих постели, и расхотела искать советчиков.

Собрала все кружки в белую эмалированную раковину. Включила воду. Барашек на кране был только один, и струя из него лилась ледяная. Я потрогала её пальцем и отдёрнула руку. Холодно!

Кружки с грязными потёками выглядели ужасно, но мыть их в студёной воде не хотелось категорически. Я решила поступить иначе. Открыла кран. Брала двумя пальцами за ручку и полоскала в холодной воде.

Через несколько минут на столе выстроился ряд чистых кружек. Я была собой горда. И когда вернулся Гранин, с радостью продемонстрировала чистую посуду.

Он недоверчиво осмотрел кружки, а потом, словно о чём-то догадавшись, пощупал мои ладони.

– Какая же ты неприспособленная к жизни, стрекоза Алиса. Хорошо, что завтра ты останешься на попечении командира экипажа и я тебя больше никогда не увижу.

– А ты куда денешься с подводной лодки? – Внешне совершенно безразлично полюбопытствовала я. Хотя внутри у меня всё сжалось от предчувствия беды.

– А я уеду, стрекоза. Мне тут с вами некогда рассиживаться. Мне компанию спасать надо!

Недолго думая, я вцепилась в рукав свитера Гранина.

– Ром, возьми меня с собой! Мне здесь страшно и люди злые. Меня мама ждёт, папа волнуется. Возьми меня с собой.

– Нет.

– А, я поняла, возьми меня с собой, пожа-а-а-алуйста.

Гранин хмыкнул.

– Стрекоза Алиса, тебе уже 20. Это в 5 лет к просьбе было достаточно добавить «пожалуйста» и все проблемы решались сами собой. Но сейчас этого мало, и я тебя с собой не возьму.

– Неужели ты меня здесь бросишь?

Роман посмотрел на меня изумлённо, а потом, усевшись на деревянный табурет рядом, расхохотался.

– Ого! А ты женщина-драма! Звучит, как фраза из какого-то фильма. Хорошо, что я уже вырос из этого сопливого возраста. Я тебя не бросаю и не оставляю одну. Ты останешься в надёжном месте. Здесь есть запас еды, спальные места, вода и ответственность авиаперевозчика. Вас отсюда заберут, как только появится возможность.

Мне стало обидно.

– И зачем же ты собираешься сбежать из этого волшебного места? Сиди себе, жди помощи, ведь там, за окнами метель и погода нелётная.

– Нелётная и невыездная. Трасса закрыта. Из Новосиба до нас не доберутся ещё дня три, если прогноз погоды не соврал. Нам и правда повезло. Раньше этот аэродром принадлежал военным. Здесь осталось и постельное бельё, и запасы сухих пайков. Мы с Иваном Васильевичем проверили сроки годности. На них можно легко прожить неделю. Так что тебе в стенах бывшей казармы ничего не угрожает. Живи и радуйся. И улыбайся, когда тебя заберёт авиаперевозчик или папочка пришлёт спасательную экспедицию. Уверен, он уже всех поднял на уши, и, если есть хоть малейшая возможность, ты будешь эвакуирована первой. Так что не надо драматизировать. Просто подожди, пока терпимые условия снова сменятся на роскошные. Пара тройка дней и всё станет как обычно, комфортно.