И, главное, ни одного знакомого человека. Я бы даже неприятной Ларисе была рада. Но меня при распределении впихнули в эту огромную комнату. Старшая бортпроводница оставила главной стюардессу Лену, она больше всех и хихикала.

Я решила не сдаваться. Что хитрого в оборачивании тонкого жёсткого мата, который они называют матрасом, куском серой мятой ткани? Справлюсь, не развалюсь.

Сжав сильнее челюсти, я начала входить в ритм. Как на занятиях в фитнес-центре. Тренер считает, я оборачиваю. Только сейчас я была и инструктором, и спортсменом. Втянулась в ритм и перестала быть интересна остальным.

Спать хотелось ужасно. Но пока руки разглаживали и оборачивали, был шанс не уснуть прямо сидя. В первую, полностью застеленную заправленными матрасами комнату, запустили женщин с детьми, а мы отправились дальше.

В следующем помещении мужчины уже разложили матрасы, но Лена вместо простыни, дала мне ужасную, холодную, комковатую и ужасно пахнущую затхлостью подушку.

– Надевай наволочку.

Мне в руки сунули серый квадрат такой же грубой ткани, как и простыня. Я расправила наволочку. Она была странной. Квадратный карман к краю которого нашита во всю длину полоса сантиметров 15 шириной.

Держа навесу подушку, я пыталась протиснуть её в наволочку. Она застревала, комкалась. Пришлось усилить напор. С трудом я затолкала жёсткую подушку в тканевой мешок, и она встала в нём колом.

Женщины расхохотались. Они смеялись, показывая на меня пальцем, а я не понимала, что их не устраивает. Старалась погасить закипающую обиду и не дать пролиться слезам.

Девушка в синем спортивном костюме с надписью «водное поло» подошла ко мне. Сердито вырвала подушку из рук. Ловким движением стянула наволочку. Положила подушку на подоконник. Вдела руки внутрь тканевого кармана.

А потом случилось чудо. Она ухватила углы подушки через ткань наволочки и вывернула встряхнув. Расправила нашитую ткань так, что стало аккуратно. Плюхнула подушку на застеленный матрас.

– Хватит издеваться над ней. Ну не умеет девка ничего делать по дому. Что теперь? Все такие хозяюшки прям, или тоже доставку еды иногда заказываете? Такие все работящие, что аж противно. – Я прониклась благодарностью к незнакомой пассажирке, а та повернулась ко мне. – А ты тоже хороша. Мы ж не в лесу. Чего не поняла – спрашивай. Поможем, подскажем. А то и до утра не управимся.

Женщина двинулась к мешку с постельным бельём и, выудив простынку, кинула её мне. В комнате снова стало тихо. Только шелест ткани и редкие фразы нарушали тишину. Мы работали слаженно, пока мужчины не принесли одеяла.

Они были настолько колкими и неприятными, что даже брать их в руки было противно. Клетчатая ткань, была похожа на валенки, коричневого цвета. Её надо было вставлять в пододеяльник.

Не знаю, случайно или нет, но мне именно их и вручили. Лена передала сначала колкое одеяло, а потом пододеяльник. Я отошла в угол. Решила, что рассмотрю конструкцию белья. Если что-то не пойму, спрошу у спортсменки в синем.

Развернув пододеяльник, я сразу поняла, что мне достался бракованный экземпляр. Прямо посередине ткани зияла огромная круглая дыра. Кто и зачем её вырезал, я не знала, но понимала, что так быть не должно.

– Можно мне пододеяльник заменить? У меня порванный.

В комнате сначала стало тихо. Потом женщины начали смеяться. Они тыкали в меня пальцами и хохотали. Хмурая спортсменка взяла меня за руку и вывела в коридор.

– Эти не угомонятся. Так и будут над тобой подтрунивать. Я сейчас найду тебе дело в другом месте, а то ещё слёзы придётся утирать.

Спортсменка потащила меня по коридору, заполненному снующими туда-сюда людьми. Выхватила из потока местного дяденьку, тот что-то сказал ей и махнул рукой в сторону ближайшей двери.