Надежда и король тараканов Андрей ЛакрО

Надя Тараканова сидела в пустом школьном коридоре, прямо у двери кабинета завуча. От скуки она трогала пальцем свежую ссадину на коленке. По правде сказать, содранная кожа не так уж болела. Куда сильнее жгла обида внутри. Совсем не из-за новой формы, которую она сегодня надела впервые, и которая теперь напоминала лохмотья. Просто, потому что…

– Вы же знаете, что Надя особенная девочка, – приглушённый дверью, вкрадчиво звучал мамин голос.

– Конечно, – соглашалась завуч. – Я прекрасно понимаю ситуацию с её отцом и вашим мужем, но и вы меня поймите…

Они думали, что Надя не слышит. Её специально попросили выйти в коридор, пока разговаривают взрослые. Взрослые – это те, кто никогда не встанет на твою сторону, даже мама. Вот что по-настоящему обидно. Когда папа называл Надю особенной, это звучало как лучшая в мире похвала. Мама же произносила это так, будто извинялась за это. Оправдывалась за себя, за неё. Надя знала, что ничего плохого не сделала, так что извиняться было совсем не за что.

– Это не первая драка с одноклассницами в текущем месяце, – продолжала завуч. – Людочка наша самая перспективная ученица, любимица учителей. Постоянные конфликты не только скверно влияют на климат в школьном коллективе, но и подрывают репутацию нашего учебного заведения.

Надя громко фыркнула, но тут же прикрыла рот ладошкой. Испугалась, что женщины её услышат.

Завуч говорила много непонятных взрослых слов, но ясно было одно. Как всегда, Людка снова выставила себя жертвой. Легко стать перспективной ученицей, когда отличники дают тебе списывать. Ведь ей попробуй откажи, житья потом не станет. Вместе с подружками будет подкарауливать после уроков, обольёт блузку грязью или чего похуже.

Любимицей учителей Людку сделали щедрые подарки школе от её родителей. Она даже с виду будто ангел: с белокурыми локонами и ясными голубыми глазами. Всегда в модных платьях и уже пользуется косметикой – мама разрешает. Постоянно хвастает дорогим смартфоном – папа подарил.

Вот только Надя видела, какая Людка на самом деле. Она злая и глупая. Постоянно всех задирает, издевается над теми, кто слабее или отказывается потакать её капризам. Надя не понимала, почему взрослые не замечают правды, почему никогда не верят ей. Папа бы поверил, но его нет…

Тараканов-старший исчез из их жизни. Не ушёл к другой маме, не героически погиб в бою, как это бывает в других семьях. Именно исчез.

Папа работал энтомологом, изучал букашек. В его кабинете всегда стояла куча банок, в которых копошились всякие жучки-паучки. На стенах в рамках висели огромные засушенные бабочки с красочными крыльями. Надя единственная среди своих одноклассниц, кто не боялся насекомых. Привыкла видеть их каждый день у себя дома.

Иногда папа собирал большой рюкзак и уезжал с друзьями, тоже энтомологами, на несколько дней. Потом возвращался, привозил интересные находки и рассказы о своих приключениях. Надя отлично запомнила последний такой отъезд. Ей тогда было девять.

– Ты обещал, что мы сходим в Энтомонию! – возмущалась она.

О, Энтомония! Уникальный цирк, в котором артисты одеты в костюмы жуков, бабочек и муравьёв. Насекомые в рост человека делают невероятные сальто под куполом и постоянно перевоплощаются. Она давно хотела увидеть это место, а папа давно обещал её сводить. Хотя на самом деле Надя просто искала предлог, чтобы он больше никуда не уезжал.

– Мы с тобой непременно туда сходим, – подмигнул Тараканов-старший. – Папа же не станет врать своей особенной девочке, так ведь? Вот как вернусь, так сразу и…

Он не вернулся. Все его друзья-энтомологи вернулись, а он – нет. Просто пропал, и никто не знал, куда. Само собой, папу долго искали, но Тараканов-старший как сквозь землю провалился.

– Ты это сама выдумала, чтобы не выглядеть жалкой, – каждый раз насмехалась Людка. – Он вас бросил, вот и всё!

– Людка-страхолюдка! – огрызалась в ответ Надя.

Так и начинались их ссоры, а заканчивались они очередной дракой. Именно это и произошло сегодня. Надя ни капли не сожалела о содранной коленке и дырке на новеньком клетчатом пиджаке. Всё это стоило синяка под Людкиным глазом, меньше будет выделываться. Просто было жаль, что взрослые считали иначе.

Наконец, мама вышла из кабинета. После беседы с завучем она выглядела уставшей. Впрочем, она всегда так выглядела – и до работы, и после, и даже в выходные. Ей ведь приходилось тащить на себе много всяких серьёзных взрослых дел, а тут ещё Надя снова делала всё неправильно. Нет, мама не отругала её, когда они спускались по школьной лестнице и когда садились в машину. Она вообще никогда не ругалась. Как обычно, мама только печально вздыхала и поглядывала на Надю с сожалением. Так всю дорогу, до самого дома.

Именно от этого сожалеющего маминого взгляда внутри скреблось чувство вины, от которого Надя злилась ещё сильнее. Ведь она же ни в чём не виновата. Людка получила то, что заслужила.

Дома Надя заперлась в своей комнате. Она не откликнулась даже на мамино приглашение поужинать. Есть совсем не хотелось, как и слушать сдержанные, но нудные поучения сквозь поджатые губы. Ей нужно было поделиться тем, что не рассказать маме. В мире было только одно существо, которое могло бы с пониманием выслушать.

После исчезновения папы за его коллекцией ухаживать было некому. Постепенно баночки и коробочки с редкими жучками исчезли с полок в кабинете, их разобрали друзья-энтомологи. Только один экземпляр сохранился. Вместе с небольшим пластиковым контейнером он переехал в комнату Нади.

Как рассказывал папа, тараканы-архимандриты – выходцы из тропиков. Насекомые в тех широтах совсем не такие, как в нашей стране. Они громадные, аж в целую детскую ладонь. Любая другая девочка пришла бы в ужас от одного вида такого страшилища, но Надя знала, что они совсем безобидные. Кушают фрукты и никого не трогают.

Шестиногий – лучший питомец, была убеждена она. Мало ест, не дерёт обои, не делает вонючие кучки на ковре. К тому же, отличный слушатель, никогда не перебивает и не обвиняет.

Надя зашвырнула рюкзак с учебниками в дальний угол комнаты и прямо в одежде завалилась на кровать.

– Это был ужасный день, Горациус, – пожаловалась она.

Таракан не ответил. Он и не мог ответить, ведь насекомые не разговаривают на языке людей, но Надя почему-то насторожилась.

– Горациус?

Она пригляделась к прозрачным стенкам инсектария. За ними не было заметно привычного шевеления усов. Таракан не появился даже когда она откинула крышку и насыпала на грунт немного дафнии. Горациус очень любил корм для рыбок и всегда выползал из укрытия, почуяв его. Не в этот раз: прошла минута, другая, а он так и не показался.

Надя подняла укрытие в виде полого камня, пошевелила веточки, застилавшие дно. Питомца нигде не было.

– Предатель! – в сердцах крикнула она.

В глазах защипало, мокрые дорожки поползли по щекам. Даже таракан сбежал от неё. Может быть, Людка права, все бросают Надю. Никто ей не верит, никому она не нужна.

Почувствовав себя самой несчастной девочкой на свете, Надя упала на кровать и разрыдалась.

Надя резко распахнула глаза.

«The Cockroach King sits on his throne. With the Midas touch and a heart of stone1», – лились из смартфона мелодичные трели будильника.

Она дотянулась рукой до экрана и оборвала бодрую песню на полуслове. Затем зажмурилась, разжмурилась, поморгала. Причудливые сны развеялись, уступив место реальности.

Надя не помнила, как заснула вчера, и даже как переоделась в пижаму. Сон совсем не помог ей отдохнуть. Наоборот, от ночных рыданий страшно болела голова. К тому же тело ныло после вчерашней драки, содранная коленка немного припухла под пластырем. Обречённо вздохнув, она откинулась обратно на подушку и уставилась в небо.

Небо на потолке детской нарисовал папа, когда Надя была совсем крохой. Рисунок не был реалистичным. На округлых, словно мыльные пузыри, тучках отчётливо виднелись крупные мазки краски. Раньше они так не бросались в глаза. Сейчас Надя выросла, и кучерявые гуашевые облака стали казаться ей слишком детскими. Мама много раз предлагала закрасить, но Надя не захотела. Всё-таки папин подарок.

Она села в кровати, перевела взгляд на стену. Там небо переходило в жизнерадостный пейзаж с преобладанием зелёных и голубых тонов. Картина изображала покрытую сочной травой поляну. По ней прогуливались лесные обитатели, одетые в кружевные наряды. Выглядели они необычно: на человеческих шеях сидели головы богомолов, бабочек и даже тараканов. Ближе к краям фрески теснился лес, а в углах комнаты рисунок переходил в декор из пластиковых листьев, приклеенный прямо к стене.

Хотя папа работал в науке, он неплохо рисовал. Постоянно затевал какую-нибудь творческую суету. Вот так в один её день рождения унылые обои в розовый цветочек с треском полетели на пол, а на их месте появилась картина на весь потолок и треть стен. От рисунка были свободны только те углы, где стояли книжный шкаф, столик и кровать.

Малышка Надя принимала в этом волшебстве самое активное участие. Ей очень нравилось, что папа считается с ней, пусть ещё такой маленькой. Советуется, какой выбрать цвет, сколько нарисовать деревьев и облаков, какую песенку поставить фоном, пока кипит работа. Когда мастер устал от трудов, они сделали перерыв. Мама принесла им вкусный чай с мятой и фирменные кексы по семейному рецепту. Это был незабываемый, наполненный счастьем и теплом день, но…