– Амелия Гранте, я клянусь, что больше никто и никогда не посмеет и пальцем тронуть тебя и нашего сына, – он акцентировал на последние слова, и женщина не выдержала. Она отпустила переноску, которая тут же оказалась в крепких мужских руках и заплакала. Ее немые всхлипы заставили Радость рыдать вместе с ней. Слезы огромными серебряными каплями катились по щекам ангела-хранителя, отличая ее от этой женщины лишь единственным обстоятельством. Слезы Амелии Гранте не успевали высыхать, их осушал поцелуями верный защитник, а Радость страдала в одиночку. Она так глубоко чувствовала переживания этой с виду обычной женщины, что на секунду ей показалось, будто она стала ее ангелом-хранителем, будто Амелия стала объектом Радости и мысли, наверняка роем кружащиеся в ее голове вот-вот шквалом обрушатся на сознание Радости.

Еще несколько минут Амелия и Спайк просто неподвижно стояли, тесно прижавшись, друг к другу и, упоенно наслаждаясь моментом полного единения. Наконец, мужчина волевым движением отстранил любимую.

– Пора, – шепнул он ей на ухо и поставил переноску с младенцем на заднее сидение. Амелия села в машину, рядом с водительским местом.

– Сколько ты ему подсыпала? – понизив голос, спросил он

Амелия на миг задумалась, а потом выпалила

– Кажется две, может три, точно не помню, я была так напугана… – она снова была готова разразиться слезами

– Все хорошо, милая, – Спайк присел рядом, обхватив лицо Амелии большими ладонями, – все будет хорошо, ты меня поняла? Никто ничего не узнает.

Амелия затрясла головой, и Радость стала понимать, почему ее так тянуло к этой женщине. Та замыслила что-то плохое, что-то, что может навредить светлой душе этой женщины. Значит, посланное перед бегством проклятие было адресовано кому-то, кто все еще оставался в доме. Но если пара решила скрыться под покровом ночи от неизвестного мучителя, терзавшего Амелию и ее ребенка, то почему они медлили, почему не спешили прочь от этого жуткого места.

– Спайк, это неправильно. Он не заслуживает такой смерти.

Мужчина встал, нервно взъерошив короткие рыжеватые волосы. Он сделал несколько широких шагов и снова присел рядом с женщиной

– Амелия, не говори так, пожалуйста. Он целый год издевался над тобой, грозился убить Руди, – Амелия инстинктивно дернулась назад, в порыве защитить розовощекого младенца.

– Я знаю, знаю, Спайк, просто…

– Просто, что? – Мужчина терпеливо ждал ответа

– Просто я боюсь уподобиться ему. Стать таким же животным. Я хочу, чтобы он исчез из нашей жизни, а не остался сумрачным видением, преследующим меня по ночам и заставляющим снова и снова вспоминать о нем, опасаться, что я могу предстать перед законом за убийство этого зверя!

Радость внимательно слушала. Слова Амелии, интонация, все доводы, которые она приводила отчетливо впечатывались в ее память. Это послужит первым доказательством для НЕГО, это знак, что каждый человек имеет право на изменение своего решения. Кажется, Амелия заблудилась. Она шныряла в темных лабиринтах своей слепой ненависти к мучившему ее человеку, но вместо того, чтобы утолить жажду мести, захотела отпустить ее.

Спайк обнял колени возлюбленной

– Ты удивительная девушка, Мел

– Давай уедем отсюда побыстрее? Я хочу вычеркнуть его из жизни, хочу, чтобы теперь был только ты, я и мой…

– И наш малыш, – закончил Спайк, погладив Амелию по щеке. Его лицо на миг исказилось злобой, и Радость поняла, что послужило тому причиной. Из-под пальцев мужчины показался тонкий розовый рубец, тянущийся по лицу девушки от подбородка до скулы

– Ты уверена, что хочешь все так оставить? – прорычал он