чем своих товарищей пугаю.

За свободу, равенство и братство

не хочу идти на баррикады.

В поисках духовного богатства

не хожу я в царские палаты.

***

Охотником одевшись, барин

бредет по лугу.

Ранний час.

День ясен, светел, лучезарен,

что редкость осенью у нас.

Еще вчера за снегопадом

я наблюдал, смотря в окно.

Зажегши свет, ты села рядом,

поскольку сделалось темно.

Тургенев, возвратясь с охоты,

курил, смеялся.

У стены

чернели снятые им боты,

как из-под масла кувшины.

***

Однообразие – черта.

Равнинной местности присуща

не столько серость –

беднота,

которая, как в супе гуща.

Ужасно горькая на вкус

она нам портит всю картину.

Как если б суп был из медуз,

съедобных лишь наполовину.

***

Взаимодействия двух сил,

дождя и снега на рассвете

не выдержит наш слабый тыл

напора – женщины и дети.

С начала осени лежит

старуха, глаз не открывая,

и муха, что над ней жужжит

не знает, что она живая.

Садится муха ей на лоб,

того не зная, что старуха,

хоть одноглаза, как циклоп,

но не глуха на оба уха.

***

Я не застелил кровать, поскольку

думал вновь залезть под одеяло.

Редкая возможность юркнуть в койку

среди бела дня меня прельщала.

За окном уже утихла вьюга,

но с высокой ели снега комья,

падая, о землю бились глухо.

Копошилась на дворе Прасковья.

Видимо, ошибся Исаковский:

вон она – ругается с соседкой!

Говор – быстрый, резкий, не московский.

Голос – словно кто-то хрустнул веткой.

***

Машины к нам подкрались очень близко.

Автомобили, самолеты, корабли.

Внезапно оказавшись в зоне риска,

с умом собрались мы и мышцы напрягли.

Из разговора с внуком вдруг я понял,

как он беспомощен, как беззащитен он,

и бережно его за плечи обнял,

и предложил пойти со мной считать ворон.

***

В сад залетела пташка божья,

столь редкая для здешних мест,

и примостилась у подножья

столба, похожего на крест.

Столб уличного освещенья

и вправду крест напоминал,

но прежде этому значенья

никто из нас не придавал.

В мгновенье ока коноплянка,

вспорхнувши в небо, скрылась с глаз,

но эта птичка-христианка

задела за живое нас.

***

Произошел системный сбой,

как говорят специалисты,

что пользуют язык иной,

чем мы – поэты и артисты.

Что все пошло и вкривь и вкось,

я чувствую совсем иначе,

когда ложусь с женою врозь

спать – в разных комнатах на даче.

И это вовсе не пустяк,

а катастрофа, право слово,

как если б пал на землю мрак,

не стало ничего святого.

***

Попалась мышка в лапки кошке.

Такое ощущенье было,

что я, спасаясь от бомбежки,

забрался в шкаф.

Меня стошнило.

Вокруг темно – ни зги не видно.

А острый запах нафталина

щекочет горло.

Страшно стыдно.

Противно умирать, Ирина!

***

О чем мы судачим, огни погасив?

Конечно, совсем не о том,

большим ли, Бог весть, во Вселенной был взрыв,

что все полетело вверх дном.

Я глажу тебя по горячему лбу,

в крови твоей чувствуя жар,

как сыпет в ночи ледяную крупу

декабрь на сухой тротуар.

Белее за окнами снежный покров.

Морозец. Начало зимы.

Ночной разговор протекает без слов.

Обходимся жестами мы.

Я палец к губам приложил, чтобы ты

меня без труда поняла –

у нас за спиной сожжены все мосты.

Жизнь наша как сажа бела.

***

Елка за стеной упала

или китель в орденах?

Вдруг раздался звон металла

ночью в каменных стенах.

Может, это нам приснилось?

Крик поднялся, шум и гам.

Что-то с грохотом разбилось,

раскатилось по углам.

Словно брызги разлетелось

разноцветное стекло.

Впилось в руки, ноги.

Въелось

в губы, щеки нам назло.

***

Калачиком свернувшись, спит дитя.

Лес за окном теряет очертанья –

так быстро испаряется дождя

слепого влага,

что плывет сознанье.

Все призрачно, к чему ни прикоснусь.

Сучок ольховый или ветка клена –

все крайне зыбко.

А Святая Русь –

определенье неопределенно.

Тщась ложный смысл вложить в него, легко