События приходили и уходили, и я рос вместе с ними. Я получил первое католическое причастие в 1945 году.

Церковные праздники были прекрасными, но моим самым большим праздником были школьные каникулы. В школе музыка стала наслаждением для моей души. Я пел в школьном хоре, танцевал, играл на духовых инструментах, трубе и теноре.

Я учился в Вилянской средней школе. Утром 3 километра в школу, вечером 3 километра назад домой. Ходил из нашего хутора вместе с соседями Леоном Тутаном и Адольфом Саминьшем. Ходьба подталкивала к размышлению. Пока идёшь, хорошо размышлять о самых разных вещах и напевать где-то услышанные мелодии. Обучение в школе велось в трёх параллельных классах – двух латышских и одном русском. В моём классе было 25 учеников. Моими любимыми предметами были география и история. Меньше всего любил математику. Из языков, помимо латышского и русского, у нас был английский.

Хотя русский язык у нас начали преподавать только с 4-го класса, я заговорил по-русски гораздо раньше. После войны вокруг собралось много русскоязычных детей. Как-то ведь надо было объясняться.

В наше время в Латвии не было октябрят. В 1950 году весь наш класс приняли в пионеры. Раздали красные галстуки. Мы их каждый день не носили – только по праздникам. Пионервожатым у нас был мужчина. Приём в пионеры оказался несерьёзно формальным. Вожатый вошёл в класс и спросил, согласны ли мы вступить в большой отряд советских пионеров. Мы ответили: «Всегда готовы!» Для нас это ничего не значило – все согласились, но и другого выбора не было.

Впервые я выехал за пределы нашего района в 3-м или 4-м классе – это была школьная экскурсия в Кокнесе. Мы отправились на осмотр руин замка, которые тогда ещё хорошо сохранились. Помню, что ехали в кузове грузовика. Двумя годами позже мы ездили на экскурсию в Сигулду. В составе танцевальной группы я побывал также в Алуксне. В Ригу я впервые попал, уже только когда учился в 10-м классе. Родители нас никуда не возили. Дома меня ждала только работа, работа и ещё раз работа. Кроме того, родителям не на чем было ездить – на двух колёсах далеко не уедешь.

Знакомство с родной Латвией происходило сначала именно благодаря школе, а позже и различным коллективам, особенно певческим и танцевальным. В наших домах до 1950 года не было даже электричества. У нас работало старое радио, по которому мы узнавали, что происходит в мире. Мы слушали «Голос Америки» на латышском языке из Вашингтона, прижимая ухо к радиоприемнику, потому что западные передачи сильно глушили.

Одним из моих любимых мест в Вилянах был кинотеатр. Кинотеатром его можно было назвать весьма условно. Сначала фильмы показывали на стене в сарае племенной станции, позже построили клуб, и уже в клубном зале кинопоказ проходил в несколько более достойных условиях. Обычно я старался смотреть самые новые фильмы после школы по пути домой. Кинорепертуар того времени был скудным и невесёлым – только о войне и военных героях. Много раз я видел фильм о Павлике Морозове. Я понял, что с моралью Павлика что-то не так.

События приходили и уходили. Умер Сталин. В тот день в школе и в других местах люди ходили как будто тихие и грустные. Но только как будто. Родители дома ликовали. Эта радость не должна была проявляться внешне.

Отец обычно был поглощён работой и говорил о том, как много леса и зерна надо сдать государству. К 1950 году мы всё это вывезли в Виляны и сдали государству. Больше всего тогда в народе говорили о больших налогах.

В 1950 году отец поступил на работу в совхоз, позже на селекционную станцию. До 1952 года зарплата отцу выплачивалась зерном. Лишь позже начали расплачиваться деньгами. Это были очень скудные времена. Мама не пошла на работу, потому что заботилась о нас, пятерых детях.