Будучи открытым и коммуникабельным в своей повседневной работе, я не скрывал своего интереса к международным делам. Довольно скоро моё желание было услышано. Моими ангелами в осуществлении мечты оказались управляющий делами Совета Министров ЛССР Янис Шнейдерс и его жена Бирута Шнейдере. Бирута работала председателем Комитета Латвийской ССР по культурным связям с соотечественниками за рубежом, находившегося в то время на улице Горького, 11а (ныне это здание министерства культуры на улице Кришьяна Валдемара).

В 1970 году министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко разослал руководителям братских советских республик циркуляр с призывом отобрать для отправки в Москву на учёбу кадры, способные овладеть навыками дипломатов для работы в системе МИДа. Совет Министров Латвийской ССР принял решение направить меня в Москву.

Впервые в истории существования СССР на обучение дипломатии были приглашены национальные кадры из всех республик. Высшая дипломатическая школа (ныне – Дипломатическая академия), по аналогии с Московским государственным институтом международных отношений (МГИМО), входила в систему МИД СССР в качестве её структурного подразделения.

В апреле 1970 года я получил известие о своём назначении в Москву для изучения иностранных дел. В приподнятой атмосфере в Совете Министров ЛССР мне сообщили о предстоящих конкурсных экзаменах в Москве и перечне вопросов, которые на них будут обсуждаться. Так что за оставшиеся до экзаменов два месяца мне пришлось приобрести и эти дополнительные знания. 1970 год был единственным годом, когда в дипакадемию были приняты национальные кадры по прямым назначениям из республик. Каждая республика делегировала только одного кандидата для обучения, то есть я был единственным из Латвии. В последующие годы слушатели из союзных республик тоже поступали в дипакадемию, но уже не в статусе национальных кадров.

В июне 1970 года поезд Рига – Москва доставил меня на перрон Рижского вокзала советской столицы.

Хотя в моей повседневной комсомольской работе очень многое крутилось вокруг слова «Москва», до того момента я побывал в Москве лишьри один раз – во время какой-то молодёжной конференции. Помню, что ночевал я тогда в гостинице «Юность» рядом с Лужниками.

Я прибыл в дипакадемию, где уже собрались представители, отобранные четырнадцатью братскими республиками, в том числе один представитель Москвы. Первый контакт в дипакадемии состоялся с её проректором по науке Андреем Ивановичем Степановым. В дальнейшем он был известным советским и российским дипломатом, а также ректором МГИМО, долгие годы проработал послом в Австрии, Швейцарии и Лихтенштейне.

Степанов сообщил нам, любознательным претендентам, что на следующий день мы должны сдать письменный экзамен в виде реферата по иностранным делам. Мне досталась тема по Организации Объединённых Наций. На следующий день после написания реферата состоялось собеседование со специальной приёмной комиссией, которая задавала мне и остальным всевозможные вопросы на разные темы. Комиссия заслушала мои взгляды и знания как про ООН, так и про НАТО и страны Варшавского договора. Беседа с комиссией длилась два часа, во время которых мне также задавали совершенно неожиданные вопросы, например, о моём деде, отце, братьях, сёстрах, двоюродных братьях и сёстрах. После написания реферата и собеседования с приёмной комиссией результаты объявлены не были. Претенденты должны были вернуться домой с пониманием того, что необходимая информация будет сообщена позже.

Я вернулся в Ригу. В середине августа 1970 года в Совет Министров ЛССР поступила телеграмма о моём приёме в Высшую дипломатическую школу МИД СССР.