Имир содрогалась от одной мысли об ожидающей её работе. По просьбе руководителя аспирантка должна была написать научно-исследовательскую статью на тему «Ассоциативные гельминтозы сельскохозяйственных зверей южной области Запада». А значит, впереди девушку ждал метод полных гельминтологических вскрытий органов и тканей павших животных. Страшно представить, сколько матрикса придётся наполоскать и закатать в банки для исследования и оценки общего состояния территории по гельминтозной инвазии.

Метод полных гельминтологических вскрытий и получение матрикса – тихий ужас любого паразитолога! Долгая, грязная, муторная, кропотливая работа. Он требовал много человеческих ресурсов и им пользовались исключительно в научно-исследовательских целях. Объяснить, что собой представляет данный метод в двух словах рядовому обывателю довольно просто. Соедините в себе работу мясника с прачкой – и готово! Расчленять, кромсать, скоблить органы. Скрупулезно снимать и помещать в фиксирующую жидкость найденных паразитов, а после способом последовательных смывов до посинения «полоскать» воду, пока надосадочная жидкость не станет прозрачной. Вот вкратце и вся работа. Полученный после осадок называют матриксом. Его затем исследуют. Подсчитывают количество гельминтов и идентифицируют их до рода и вида. Если врач не успевает происследовать матрикс за два дня, его консервируют. Такое чудесное времяпрепровождение ждало Имир, и она себе не завидовала.

Ветеринарно-санитарному врачу в лице Виви предстояла не менее грязная работа. Утилизация биологических отходов, трупов, проведения дезинфекции, дезинсекции и дератизации тоже с большой натяжкой назовешь занятием мечты. Но со времён учебно-производственной практики обе девушки хорошо для себя уяснили, что хуже и неблагодарней, чем работа ветеринарного врача-клинициста, в их отрасли не сыскать. Фанатичная любовь Леоли к своему делу до глубины души поражала и восхищала подруг. Девушка готова была спасти всех и вытерпеть все. Леоля вышла на работу ассистентом, учась на втором курсе. К концу четвёртого девушка принимала пациентов вместо врача и параллельно работала в лаборатории. Когда у Леоли не было занятий, она работала, когда занятия были, она работала после них. Аспирантка пахала каждый божий день без выходных и праздников, а порой за всю клинику, получая при этом возмутительно мало. И не жаловалась. Всё равно выходила. Всё равно помогала.

Виви с Имир называли подругу сумасшедшей и просили сбавить темп. Девушка вспоминала про еду и сон лишь когда доходила до предобморочного состояния, что не мешало ей набирать обороты. Леоля всерьёз подумывала устроиться на вторую работу в другую клинику на ночные смены, но тут её организм сказал «хватит».

Вначале у аспирантки обострился хронический гастрит. Остановили ли острые боли Леолю от походов на работу? Кто думает, что да, тот не знает Леолю. Вместо еды она глотала таблетки, крючилась и вкалывала дальше. Затем девушка неудачно сходила к зубному. Ей занесли инфекцию, которая ударила по самому больному месту – глазу. Леоля загремела в больницу. И то – после пинков подруг. Правым глазом аспирантка ничего не видела почти целый месяц. Девушка рискнула на него ослепнуть или даже лишиться. Но и перспектива ношения стеклянного протеза не погасила ярое стремление Леоли вернуться к своей обожаемой и убиваемой работе. Имир с Виви посменно дежурили у больничных кустов, отлавливая одноглазую беглянку. Медперсонал всерьёз подумывал привязывать её к кровати, как особо буйную больную. И судя по Леоленому поведению – не только на глаз, но и на весь головной мозг.