Эва и Марко присоединились, их тела сплелись рядом. Она обхватила его ногами, её пятки давили на его ягодицы, заставляя двигаться быстрее, глубже, пока он не прижал её горло ладонью – не сильно, но достаточно, чтобы её глаза закатились от наслаждения. Лана протянула руку к Эве, их пальцы сцепились, и они смотрели друг на друга, пока Лиам и Марко доводили их до края. Воздух стал густым от их дыхания, стонов, запаха пота и вина, что разлилось по полу.

Они кончили почти одновременно – Лана выгнулась под Лиамом, её крик был резким, почти звериным, Эва задрожала под Марко, её ногти впились в его предплечья, оставив кровавые полосы, а Лиам и Марко излились с низкими, гортанными звуками, что эхом отразились от стен. Они рухнули друг на друга, тела скользкие, блестящие, сердца бились так громко, что заглушали море за окном. Солнце поднялось выше, заливая их светом, и в этот момент они были богами – красивыми, дикими, непобедимыми.

Утро разлилось по комнате, как расплавленное золото, оставив их тела в сладкой истоме. Лана поднялась первой, её кожа блестела от пота, волосы прилипли к спине, а на бедре алел след от пальцев Лиама. Она протянула руку Эве, чьи глаза ещё горели от недавнего экстаза, и шепнула:

– Пойдём, мне нужно остыть.

Эва улыбнулась, лениво потянулась, её грудь поднялась, соски напряглись от прохладного воздуха, и последовала за Ланой. Они вошли в старую ванную особняка – стены потрескавшиеся, мрамор потемневший, но душ работал, струи воды били с потолка, как тёплый дождь. Лана шагнула под воду, её тело напряглось, когда горячие капли ударили по коже, стекая по изгибам, смывая пот и следы ночи. Эва присоединилась, её светлые волосы тут же потемнели, прилипли к лицу, а вода стекала по её шее, груди, бёдрам, оставляя дорожки, что блестели в тусклом свете.

Лана повернулась к ней, её пальцы скользнули по мокрой коже Эвы, от ключицы к соску, сжали его с лёгкой жестокостью, заставив Эву выдохнуть резкий стон. Их губы встретились – жадно, почти болезненно, зубы Ланы прикусили нижнюю губу Эвы, оставив каплю крови, что смешалась с водой и упала на пол. Эва ответила, её руки обхватили талию Ланы, ногти впились в спину, царапая до красных полос, пока вода текла между ними, горячая, обжигающая. Лана толкнула Эву к стене, мрамор холодил её кожу, контрастируя с жаром их тел, и опустилась ниже, её язык провёл дорожку от шеи к животу, зубы впились в мягкую плоть, оставляя багровые метки.

Эва запрокинула голову, её стоны эхом отражались от стен, смешиваясь с шумом воды. Лана опустилась на колени, её руки раздвинули бёдра Эвы, ногти вонзились в нежную кожу, пока её губы и язык нашли центр её наслаждения. Она работала медленно, с садистской точностью, то дразня, то врываясь глубже, Эва начала дрожать, её пальцы цеплялись за волосы Ланы, сжимая их до боли. Вода стекала по лицу Ланы, смешиваясь с вкусом Эвы, её движения ускорились, стали резкими, почти жестокими, и Эва закричала, её тело выгнулось, бёдра сжались вокруг головы Ланы, пока оргазм не разорвал её на куски. Лана поднялась, её губы были влажными, красными, и она прижалась к Эве, их груди скользили друг о друга, соски тёрлись, вызывая новые вспышки боли и удовольствия.

Эва схватила Лану за шею, развернула её лицом к стене, её ладонь с силой ударила по ягодицам Ланы, оставив яркий отпечаток. Лана рассмеялась, низко, гортанно, и выгнулась, приглашая. Эва вошла в неё пальцами, сначала двумя, потом тремя, её движения были грубыми, ритмичными, вода стекала по их телам, смывая пот и усиливая каждый звук – влажный, резкий, почти животный. Лана упёрлась руками в стену, её ногти царапали мрамор, оставляя следы, Эва доводила её до края, её другая рука сжала грудь Ланы, крутя сосок до сладкой агонии. Лана кончила с криком, её тело задрожало, вода смешалась с её наслаждением, и они рухнули друг на друга, тяжело дыша, их кожа пылала под струями. В это же время Лиам и Марко спустились к морю, что шумело внизу холма. Солнце стояло высоко, волны бились о камни, оставляя пену, что искрилась, как бриллианты. Они сбросили одежду на песок, их тела – загорелые, мускулистые, покрытые следами ночи – блестели под светом. Лиам шагнул в воду первым, его тёмные волосы намокли, прилипли к шее, а Марко последовал за ним, его татуировки казались живыми, когда волны облизывали кожу.