Тёмные коридоры были мертвы, но воздух здесь всё ещё был влажным от дыхания предков, оставшихся в этом месте как теневые призраки. Ступени, покрытые пылью, вели вглубь, и Карла шла по ним, как будто у каждого шага был свой смысл. В каждом её движении было какое-то предзнаменование, словно этот шаг был уже предсказан кем-то, кто ходил здесь сотни лет назад. Стены с их холодной плотностью не делали её усталой. Они поддерживали её, словно каркас забытой судьбы.

И вот она остановилась перед залом, где тени были особенно плотными. Здесь не было света, не было жизни, но что-то всё-таки дышало в этом месте. Это было место, где стояли монахи, не совершавшие молитвы, где когда-то прятались те, кто сбежал от мира и был забытым даже для бога. Только воздух всё ещё оставался живым – живым для тех, кто мог почувствовать его.

«Здесь», – подумала Карла, – «здесь я найду ответ».

Она подняла руку, пальцы ощущали влажную поверхность стены, холодной и гладкой, как скальпель, который вырезает память. Никакого вдохновения, никаких воспоминаний. Лишь тишина. В тишине было много чего, гораздо больше, чем в любом слове. В тишине была любовь, потерянная в этих сводах, любовь, которая всё ещё оставалась живой – и которая не могла быть забыта.

Но в этом месте её чувства становились двусмысленными. Всё было загадочно, и в этом было что-то тягостное. Здесь было нечто большее, чем то, что Карла могла понять. Это не была просто любовь. Это была жертва. Это было не только желание, но и страх. И в этом страхе скрывалась не только она, но и Лиа. Всё переплеталось, как витки в старой цепи, ржавеющей и изнашивающейся с каждым годом, но не исчезавшей, а только становящейся всё более напряженной.

«Лиа…», – прошептала Карла, но её голос утонул в эхо. Стены не отозвались. Здесь, в этом месте, не было ни жизни, ни боли. Только молчание, которое замирало в воздухе, чтобы вновь наполнить его тысячей голосов, которых она не могла понять.

Она сделала ещё шаг, и в этот момент тень, едва заметная, коснулась её плеча. Карла вздрогнула, но не повернулась. Стена знала больше, чем она. Стена слышала всё, что она не могла вспомнить, но, возможно, должна была. Тёмный зал наполнился ещё более тяжёлой тишиной.

И тогда Карла поняла: здесь, в этих сводах, ни одно имя не исчезало. Оно пряталось в камне, в каждом шаге, в каждом взгляде, который оставлял след. Эти своды помнили. И Карла почувствовала, как на её сердце ложится не просто камень, а звезда, давно потухшая, но всё ещё горящая для тех, кто готов взглянуть в тёмную пустоту, открывая её секреты.

Только вот Карла не знала, что на пути этого открытия её ждёт не только её собственная тень, но и тень Лии, которой она, возможно, никогда не догонит.

Лиа стояла, не делая ни шага вперёд, не бросаясь в объятия и не отворачиваясь. Она смотрела – так, как смотрят те, кто всё понял, прежде чем спросили. Словно за эти месяцы, пока Карла искала её, пока строила маршруты, вытаскивала обрывки сообщений, анализировала зашифрованные фото – Лиа ни на секунду не теряла ощущение её присутствия. Будто весь этот путь был не спасением, а неизбежностью.

Карла медленно приблизилась, на полшага, потом ещё. Глаза не отводила – так смотрят только те, кому прощение не нужно, но признание необходимо.

– Я не пришла за тобой, – сказала Карла тихо, и это было ложью лишь наполовину. – Я пришла за ответами.

Лиа усмехнулась, уголки губ дрогнули, как будто она услышала не только слова, но весь внутренний диалог, который Карла вела с собой, пока шла по этому подземелью.

– Тогда ты не туда пришла, – её голос стал чуть глуше, будто сам камень впитывал каждую интонацию. – Ответы… они там, наверху. Где кровь. Где ложь в костюмах и присягах. Здесь – только остатки.