– Только когда кто-то не похож на фон.

Они сидели в тишине. Это была тишина не неловкости, а принятия. Не требующая слов.

– Знаешь, – сказал Кирилл, – мне кажется, ты не боишься быть одна. Это редкость.

Алина посмотрела на него. Впервые за долгое время – по-настоящему. Она не знала, кто он. Но рядом с ним не нужно было притворяться.

– Я просто устала бояться.

Из окна машины за ними наблюдал Марк. Он ждал Леру, которая в это время красилась в школьном туалете, но его взгляд был прикован к Алине и Кириллу.

Его пальцы медленно сжались в кулак.

В этот момент Лера села в машину, улыбаясь:

– Прости, что заставила ждать. Поехали?

Марк включил зажигание, не ответив. Внутри у него начал зарождаться тот гнев, от которого обычно рушатся стены.

Глава 4

Алина вошла в здание неуверенно. Утро понедельника всегда было испытанием. Слишком шумно, слишком показно, слишком чуждо. Но она держалась – прямо, с книгами в руках и холодным взглядом. Она не носила брендов, но её заметно выделяла осанка. Её не встречали водители, но она шагала с достоинством.

Она толкнула дверь туалета и закрыла её за собой чуть сильнее, чем нужно. Пространство встретило её запахом свежего мыла, с тонкой примесью пудры, духов и чего-то стерильного. В зеркале – мягкий свет ламп, серо-белая плитка, идеально сложенные бумажные полотенца у раковины. Всё аккуратно. Безупречно. Как и должно быть в этом лицее.

Но внутри неё – было иначе.

– Ты думаешь, ты особенная? – Лера стояла перед зеркалом в туалете и не смотрела на Алину, но голос её был холоден, как лезвие.

– Приехала из своего Кировска, с грязным рюкзаком и гордостью, как будто это кого-то волнует?

Алина бросила бумажное полотенце в урну и повернулась к ней:

– А ты, видимо, привыкла, что все под тебя прогибаются. Прости, я из другого комплекта людей.

– И тем не менее ты дышишь моим воздухом, – Лера резко повернулась. – В этом классе всё на своих местах. Марк – мой. Ты здесь никто.

– Забавно, что ты говоришь это с таким отчаянием. Боишься?

– Я просто не люблю грязь в хрустале.

– Тогда не наливай себя туда.

Пауза. Взгляд Леры стал ледяным.

– Ты пожалеешь, что перешла мне дорогу, Соколова.

Алина только усмехнулась и вышла. Она не боялась таких, как Лера. Она боялась только того, что может потерять себя, если начнёт играть по их правилам.

****

Дома было тихо. За окнами вечер только начинал подсвечивать город неоном, а внутри – царила своя тишина: уставшая, полураздета после лицея, с запахом шампуня в ванной и глухим биением сердца – то ли от волнения, то ли от равнодушия.

Алина встала перед зеркалом – не чтобы впечатлить, а чтобы убедиться: ей самой в этом будет комфортно. Ни платьев, ни каблуков, ни мейка с ресницами до бровей. Не её стиль. Не её способ заявить о себе.

Чёрные джинсы – плотные, чуть зауженные, с высокой посадкой. Они сидели на ней идеально: подчёркивали талию, но не кричали. Не модные – уверенные. На ней. По фигуре. По настроению.

На плечи – кожаная куртка. Потёртая немного на локтях, с мягкими складками на сгибах – не новенькая, зато любимая. Она пахла дорогим шампунем, ветром и чуть-чуть – свободой.

Футболка – простая, белая, с едва заметным принтом.

Без каблуков. Только чёрные кеды – чистые, немного сбитые на носках. И в них было всё, что нужно: скорость, удобство, отказ притворяться.

Волосы – собраны в низкий хвост. Несколько прядей выбились у лица, и она не стала их прятать – пусть. Это – тоже часть её.

На губах – только бальзам. Глаза – чистые, уставшие, но не сломленные.

Она не старалась быть красивой. Она просто была собой. В этом и было всё.