На один укус Амалия Мо

Тихие перешёптывания вокруг смешались в белый шум над головой. Сидя на мягком пуфике у туалетного столика, я смахнула слезу, стремительно скатившуюся по щеке.

– Эй, дорогуша, никаких слёз! Не хватало, чтобы ты макияж испортила! – с реакцией ястреба жрица достала бумажную салфетку и немедля промокнула влагу с лица. – Так-то лучше.

Сухая, как ветка, женщина отошла и ещё раз оценила результат работы. В отличие от остальных девиц, обхаживавших меня, она носила длинное чёрное одеяние с капюшоном и красный камень на шее – отличительный знак жриц Сирка.

– Иди-ка сюда, – она взяла меня за руку и подвела к широкому зеркалу.

Её улыбка раздражала. Жрица кивнула на отражение, предлагая оценить многочасовые старания собравшихся.

Увидев девушку в таком наряде на улице, я бы и сама восхищённо вздохнула. Портные постарались, сшив платье из красного атласа с тугим, затягивающимся сзади корсетом. Швеи добавили его после очередной примерки, во время которой, под цокающие языки, я выслушивала, что нельзя худеть в который раз подряд. И только добавив бандаж со шнуровкой и туго стянув его за моей спиной, они, наконец, остались довольны.

Плотная ткань спадала до самого пола, слегка открывая носки острых туфель на каблуках. Рукава платья сшили из тонкого фатина в тон платью, отчего мои руки больше походили на крылья бабочки. Шею и декольте намеренно оставили открытыми.

Я поморщилась, жалея, что платье не сделали закрытым под горло. Моя рука перекинула волосы вперёд, прикрывая открытую кожу.

– Ну, до чего хороша! – хлопнула в ладоши молодая помощница, восторженно глядя на моё отражение.

– Не мели языком попусту, лучше волосы собери, – велела старшая жрица, следя за каждым моим движением.

– Эх, сюда бы колье какое-нибудь… – начала было девушка, но тут же замолчала под хмурым взглядом надзирательницы.

Девица схватила с туалетного столика расчёску. Она то и дело встречалась со мной взглядом в зеркале и смущённо улыбалась. Я даже не могу представить, что у неё в голове, но наверняка ей кажется, что она прикасается к чему-то священному.

– Присядьте, пожалуйста, – вежливо попросила прислужница, ставя рядом пуф.

Аккуратно, боясь сделать больно, девушка водила зубцами по моим локонам, тщательно прочёсывая их. Руки запорхали над прядями, укладывая их в высокий пучок. Девушка замерла, оценивая свою работу, а после дёрнулась к туалетному столику, порылась в шкатулке и достала несколько шпилек. Заколки осторожно легли в волосы, обрамляя пучок, словно тонкий сияющий обруч.

Теперь я была идеальна. Точнее, выглядела идеально. Интересно, что бы он сказал, увидев меня такой? Наверняка бы замер, а после засмеялся – что, если бы я была в древности, то рыцари рвали бы друг другу глотки за честь получить моё внимание.

Я улыбнулась, поддавшись приятной фантазии, но улыбка быстро схлынула под весом реальности. Его здесь нет. Поэтому всё сложилось именно так, а никак по-другому.

– Тебе невероятно повезло, – едва слышно пробормотала жрица и отвела взгляд. Показалось, что она сама не верит своим словам настолько, что даже не осмеливается сказать мне это в глаза.

Повезло, как же. Меня начали готовить ещё за месяц до сегодняшнего дня. Сначала – обследования, анализы, приём необходимых для восстановления витаминов. Потом мной занялись девушки, приводящие в порядок волосы, брови, лицо, ногти. На вопрос: к чему такой тщательный уход? – мне отвечали стандартным: «Вы избранная бога Сирка! Иначе нельзя…»

И вот вчера, накануне, меня искупали в горном озере в окружении лепестков роз, натёрли благоухающими маслами и отправили отдыхать. Ледяная вода озера, по словам жриц, обещала очистить меня от всех бед и наполнить жизненными силами. Всё это часть пережитков далёкого прошлого, которое осталось лишь на страницах книг про богов. Разве способна вода смыть то, чего внутри уже не осталось?

Уснуть я так и не смогла, рассматривая потолок комнаты. В результате пару часов назад я получила выговор за тёмные круги под глазами, которые пришлось скрывать макияжем.

Девушка в отражении была бледной. Я видела всё то, что скрывалось от остальных глаз. В зеркале я встретилась с карими, почти чёрными от печали, глазами. И пусть для всех девушка казалась идеальной – есть то, что не скрыть за одеждой, красивой причёской и косметикой.

– Я могу войти? – раздался голос отца. Обернувшись, я увидела, как он осторожно просунул голову в щель приоткрытой двери.

Встретившись со мной взглядом, он сначала удивился, а после осветился от радости. В честь «праздника» папа надел свой лучший костюм, в котором выглядел весьма нелепо, и зачесал свои русые почти такого же оттенка, как и мои, волосы назад. Брюки и пиджак были слегка коротковаты, отчего отец больше походил на наряженную шпалу.

Наверняка костюм пылился в шкафу ещё со времён его молодости, но он счёл верным нацепить именно его – незачем покупать новый. Практичность превыше глупости.

Папа всегда был тем, кого называют простаками, и поэтому мне всегда казалось, что я больше похожа на маму, хоть я её совсем и не помнила. Девиз его жизни: незачем усложнять то, что и так сложнее некуда. Он всю жизнь проработал в аптеке, продавая лекарства.

Наверняка когда-то он был другим, когда мама ещё была жива, но, увы, я тех времён не помню и знаю его именно таким. Знаю, что он всю жизнь старался, чтобы я выросла достойным человеком. Но кто ж знал, что всё закончится именно так…

– Ты так прекрасна, Кая, – медленно, будто боясь меня запачкать, он коснулся моей руки, прошёлся взглядом по длинному кроваво-красному платью и заулыбался ещё шире. – Иногда я забываю, какой взрослой и красивой женщиной ты стала. Волнуешься? – его жёлто-карие глаза, такого же цвета, как и мои когда-то, до того как их затянула пелена печали, взглянули на меня.

Мне так много хотелось сказать, а лучше – кричать, бить его руками в грудь и плакать, но я лишь кивнула, затолкав все чувства подальше. Для большинства людей нашего мира это – честь. Это не просто шанс на лучшую жизнь. Это дар самих Богов. Только вот я о таком благословении не просила.

Первая за много лет – избранная тёмного бога Сирка. Звучит возвышенно, почти мифично. К сожалению, за громкими словами о «регалиях» и «великой чести» не последовало ни одного объяснения. Я пыталась узнать, что меня ждёт: перерыла весь интернет, рылась в электронных архивах и форумах, забивая в поисковик всё, что только могла. Пришлось даже наведаться в городскую библиотеку, но в нашем небольшом городке такой информации и подавно не было.

Все твердили одно и то же: «После ритуала ты всё поймёшь».

Только вот всё, что мне удалось выяснить, – это то, что я должна принести формальную жертву. Ни зачем, ни кому, ни что будет потом – никто не говорил.

– Все уже собрались, ждут, когда я тебя приведу, – не дождавшись ответа, отец протянул мне руку, помогая подняться.

Последнее, что я сделала перед тем, как шагнуть в бездну, – встретилась взглядом в отражении с той, что медленно исчезала. В её глазах не было ни боли, ни страха – лишь безмолвная пропасть, поглощавшая всё, что осталось от меня.

Шпильки застучали по мраморным плитам лестницы. Боги, стоять на них было удобнее, чем двигаться. Мало того, что корсет стянул рёбра так сильно, что я едва дышала, так ещё и ноги с трудом передвигались. Интересно, если рухну в обморок, церемонию отменят или всё же проведут со мной без сознания?

– Ты справишься. Боги благословили тебя, Кая.

Последняя ступенька, с десяток шагов – и вот мы у двери. Мгновение – и моя жизнь больше не станет прежней.

– Готова? – глаза отца устремились на меня.

Я не была готова. Как можно подготовиться к тому, чего не знаешь? Но, зная, как это нужно моему отцу, я просто киваю. Нет сил сказать ему это – боюсь, что голос дрогнет и я сорвусь.

– Всё будет хорошо. Я за дверью, – наклоняясь, шепчет он и целует меня в висок.

Мои холодные пальцы цепляются за его тёплую ладонь. Я знаю, что ничего не должна ему говорить, но страх завладевает.

– Милая? Всё в порядке? Ты какая-то бледная, – его ладонь ложится мне на лоб.

Я стараюсь улыбнуться и качаю головой. Сердце разрывается от боли, но что я могу изменить? Боги же сами сделали такой выбор. Выбор, о котором я ничего не знаю…

Отец ещё что-то говорит, кажется, подбадривает, но слов я не слышу. В груди всё так сильно колотится, что я могу сосредоточиться только на этом.

Пожалуйста, пусть я просто прочитаю какую-нибудь молитву… Поклянусь хранить свою веру и что-нибудь ещё. Это ведь храм, здесь не будет ничего страшного…

Вот только мысли предательски крутились вокруг того, что здесь что-то не так просто. Моя кровь… им зачем-то нужна моя кровь…

Дальше он не идёт. Нельзя. В Зале Богов посторонним находиться запрещено. Только жрицам, которые причастны к служению. Для остальных есть небольшие молебны.

В нашем городке только один такой храм – и он, без преувеличения, самое помпезное и величественное здание в округе. Высокие шпили устремляются в небо, будто пытаются дотянуться до самих богов. Светлая кладка стен переливается в лучах, а витражи на фасаде заставляют туристов стоять на закате с телефонами, чтобы запечатлеть удивительную игру солнца. Раньше мне и самой нравилось гулять в парке рядом с храмом, наслаждаясь величием и красотой строения…