— Понял! Я не девчонка и дам сдачи.

— Вот и отлично, а теперь дуй в мою комнату.

— Зачем?

— Будем учить тебя драться, начнем с боксерской груши.

— Я не умею.

— Вот и будем учиться.

— Только драться?

— И жить тоже.

4. Глава 4

ГЛАВА 4

Десять лет спустя.

Смотрю на худое животное, гордо именуемое чихуахуа, и не понимаю, за что так издевается природа. Кроме четырех палок в виде ног и двух глаз, ни хрена не видно. Сидит и смотрит на меня, вытаращив и без того огромные глаза на своей бедной морде, прямо так и говорящей: «Накорми меня, пожалуйста, человек!»

— Я бы покормил тебя, несчастная, да боюсь, ты тоже не будешь жрать это дерьмо, — подношу к носу собаки спаржу. — Я же говорил, не будешь. Торжественно клянусь, что принесу тебе мясца.

— Миша, прекрати, я все слышу.

— Так я специально вслух говорю, чтобы ты соизволила купить ей что-нибудь пожрать. Раз завела собаку, Викуля, так и будь добра покормить.

Вика садится ко мне на колени и начинает ерзать. Полгода назад это еще нравилось, а теперь раздражает. Нет, внешность у Вики — то что надо: красивая молодая брюнетка с идеальной фигурой и классическими чертами лица. Все при ней и даже больше, но не торкает.

— Может, хватит о собаке, она накормлена, просто хочет вкусного. Поговорим о нас?

— Говори.

— А что будет дальше?

— Дальше я пойду к себе домой спать, предварительно тщательно помывшись, потому что на мне запах твоего ужасного крема. Мне он не нравится, Вик.

— Миш, ну почему ты такой?

— Какой?

— Ты прекрасно знаешь, что я о нашем будущем, зачем ты так? — молчу, не знаю, что сказать, обижать не хочется, а врать и подавно. — Миш, мне двадцать восемь лет, мы встречаемся уже полгода, может, пора узаконить наши отношения? Мы же взрослые люди, создадим семью, в конце концов.

— Так, стоп. Какая семья? Ты прикалываешься, что ли? Я не собираюсь жениться ни на тебе, ни на ком-то другом. Давай не обманывать друг друга, максимум через полгода наши дороги разойдутся в совершенно разные стороны.

— Миш...

— Все, Вик, не начинай. Я, пожалуй, поеду домой, — снимаю Вику со дсвоих колен и иду в прихожую.

— Ну ты же собирался остаться на ночь?!

— Передумал. Позвоню на днях. Слушай, реально покорми уже собаку нормальной едой.

— Обязательно.

— И сама поешь, а то на одной спарже далеко не убежишь. До встречи.

— Пока, Миша, — с раздражением в голосе произносит Вика.

Сажусь в машину и вновь с каким-то опустошением еду домой. Ведь симпатичная баба, недостатков мало, да, в конце концов, у всех они есть. Что не так, сам не пойму. И одному плохо, и с ней не так.

Въезжаю на территорию коттеджного поселка и уже издалека вижу три машины перед участком. Вот же гаденыш, прибью. Получишь ты у меня на восемнадцатилетие машину. Кое-как заезжаю и ставлю машину в гараж. Выхожу, а у самого руки чешутся надавать люлей этому наглецу. Захожу домой, благо нет ора и музыки, но открытые бутылки по всей гостиной и мусор меня сразу выводят из себя. Дыши глубже, Озеров, тебе тоже хотелось покутить в его возрасте. Нет, разговоры с собой не помогают. Присаживаюсь на диван, запрокидываю голову и неизвестно чего жду. Достало. Как же меня все достало…

— Пап, ты что здесь делаешь?!

Сам не заметил, как прикрыл глаза и заснул, класс.

— Вообще-то я здесь живу.

— Я не об этом, ты же сказал, завтра приедешь?

— Передумал.

— Ясно.

Смотрю на гаденыша в одних штанах и понимаю, что у него просто не было шансов стать другим. Девчонкам такие нравятся: смазливый донельзя, накаченный молодняк, да еще и при деньгах. Даже если бы он вырос в детдоме, все равно бы там девок трахал и был бы первым парнем на дворе.