– Ну, други, выпьем за встречу, – провозгласил управитель тост, перекрестился и с маху опрокинул стакан в рот. Вот к этакой русской манере пить водку я так и не привык. Плохо, что от меня ждали подобной лихости, поэтому, когда все последовали примеру хозяина, мне не оставалось ничего другого, как выпить все содержимое до дна. Слезы выступили у меня на глазах, и я едва продохнул от перехватившей дыхание крепкой жидкости. Прислуживающая нам женщина по знаку хозяина вновь стала наполнять стаканы водкой, но пред тем, как налить мне, она быстро глянула на меня и, верно, взгляд мой был настолько умоляющим, что она сжалилась и долила его лишь до половины. Второй раз выпили за здоровье хозяина, и я вновь с трудом вернул содержимое своего желудка на место. Чтобы привести свои ощущения в норму, я взялся за пищу, помня о важности сохранения ясности своего рассудка и не забывая поглядывать по сторонам. Казаки налегали на питье и закуску, соскучившись по домашней еде. Они лениво переговаривались, за столом становилось шумно. Только хозяин пытливо посматривал на казаков, что-то прикидывая в уме. Пора было перехватывать инициативу.

Уличив момент, я наклонился к нему и сказал:

– Теперь, сударь, можно и потолковать.

Управитель согласно кивнул:

– Давай потолкуем, коли так, – он выжидательно посмотрел на меня.

– Поклон тебе от Василия Егорьева.

– А что же он сам не приехал?

– Когда ехали сюда, столкнулись с разъездом армейским, потеряли троих, а его ранило тяжело. Пришлось оставить у верных людей.

Я чувствовал, что наступает самый важный момент, дальнейшее зависело от того, поверит ли мне управитель. Он помедлил немного, затем спросил:

– Пусть так! Жаль Василия! А с чем же пожаловали сюда?

– Государь Петр Федорович шлет тебе свое благоволение. По его наказу мы к тебе приехали. Встретить одного человека надобно. Дело сие тайное и важное, о том ты должен ведать.

– Я-то ведаю, а знаете ли вы, что в соседней деревне солдаты на постое? А ну, как сюда нагрянут, тогда, что? За кого я вас выдам, за племянников? Ох, не нравится мне эта затея. Опасно тут, опасно!

Солдаты в соседней деревне появились по нашему плану, и командовал ими Заблудов, о чем, естественно, хозяину знать было не надо.

– Ты, дядя, тогда бы опасался, когда деньги государевы брал, – забросил я удочку

– Так и деньги-то не все отданы, – вскинулся управитель.

– На, бери, – я бросил на стол кожаный кошель, – здесь остаток – двести рублей. Сочти, если не веришь!

Со слов Егорьева, деньги предназначались для управляющего, я и решил рискнуть.

– Верю, верю, чего там, – подобревший на глазах хозяин спрятал кошель к себе за пазуху.

– Ладно, схороню я вас, только не в доме, у меня дворня тут, на каждый роток не накинешь платок. Есть у меня охотничья заимка недалече, там и переждете. А когда приедет нужный человек, я извещу.

Предложение хозяина мне не понравилось. Получалось, что самую важную роль в этой пьесе он отводил себе. И настолько довериться ему не входило в мои планы,

поэтому я взял на себя смелость не согласиться.

– Я и мои люди останемся у тебя в доме, скажешь дворне, что мы здесь для охраны. Тебе ведь и самому лишние люди не помешают. Казаки мои опытны в воинском деле, из донцов и преданы Петру Федоровичу до конца.

– Ну не знаю, боязно, однако, – протянул Мокишев.

– Хорошо, сам придумай, что хочешь, но мои люди и я расположимся в усадьбе. И помни, Богдан Иванович, мы с тобой одной веревкой связаны, так у вас говорят, верно?

Он принял мою поправку с большой неохотой и даже попробовал торговаться со мной, убеждая, что риск слишком большой. Пришлось его приструнить.