– Отвали от нее!

Девица рьяно кричит, отбивается руками, не соображая из-за всей ситуации, когда сзади слышится глухой стук, и пыль в следующее мгновение окутывает тонкие голени.

– Эй! Ты меня слышишь? – Деймон насильно встряхивает хрупкое тело, после чего с пересохших уст срывается только всхлип, и она прижимается к юноше, стараясь выискать в его мужественных руках своё успокоение.

– Малышка, ты знаешь, где находится семья Кэрнил? – Леон с испугом в глазах хватает её за плечо, вырывая из тёплых лап сводного брата, начиная спрашивать одно и то же, боясь за своих родных.

Она трясётся, обнимает себя обеими руками. На ней заляпанное кровью и грязью белое платье с цветочными узорами, которое самостоятельно вышила её покойная матушка перед самой своей кончиной: в некоторых местах вышивка так и не была закончена.

Вдали слышатся лишь звуки трескающихся в кострах крыш, ржание испуганных коней, встающих на дыбы, всхлипы и разнообразных тембров крики, разносящие по округе с оглушительным эхом. Леона трясёт, он боится за свою семью: за мать, которую любит больше всех на свете, и за отца, который смог воспитать его достойно. Паническая атака накрывает с головой, слёзы застилают непроглядной пеленой голубые очи, в горле застревает предательский ком, а он лишь продолжает трясти девчушку, уже даже не отдавая отчёта своим действиям. Мужчина, оглушённый подпалённой палкой, кряхтит, корчится от боли, потирая грубой ладонью ушибленное место.

– Мы уходим! – Деймон, брезгуя повторно ошарашить деревянным орудием противника, хватает парня за руку, с силой уводя в сторону. – Мы найдём их, не переживай, – он не верит собственным словам, быстро тащит меж рек бегущих навстречу людей, расталкивая в разные стороны.

Многие спотыкаются, кричат от страха и вида крови, цепляясь грязными пальцами друг за друга, и пихая, стараясь сбежать, надеясь на божеское благословение в виде шанса на дальнейшую жизнь. Огонь разгорается высокими столбами, перепрыгивает с навеса на навес, полностью обволакивая деревянные постройки, будто обнимая своими жаркими объятиями. Испуганное ржание коней в конюшне заставляет остановиться на мгновение: времени мало, а двигаться надо быстро.

– Седлай, я схожу за ними. Слышишь меня?! – Деймон дёргает сводного брата за плечо, заставляет прийти в себя и молча кивнуть. Медленно передвигая ногами, Кэрнил направляется к привязанным лошадям, бьющимся в тревоге.

Фрай уходит, бежит дальше, хватая по дороге торчащую в земле палку, обгоревшую сверху. Крепче обхватывает толстый ствол длинными перстами, сжимая с силой до побеления костяшек. Он видит свой дом; видит то, что от него осталось. Лицезреет, как взрослый мужчина, одетый в грязные лохмотья, выходит из их родового гнезда, заляпанный кровью. Фрай поджимает губы, опускает голову, прикрывая шоколадные глаза неровной челкой. Сильнее сжимает нашедшее орудие в руках, стискивает челюсти, показывая играющие на шее желваки сине-фиолетового цвета. Гром ударяет вдали, мелкие капли дождя проливаются на землю…

Парень тяжело дышит, ноздрями вдыхает воздух и делает первые шаги к свершению греха; к свершению того, о чём он может потом только сожалеть, опасаясь ночных кошмаров. Контролировать нарастающий гнев и иные эмоции становится невыносимо. Стараясь не смотреть, он делает первый замах рукой, огребая палкой со всей силы варвара, ломая её об его голову. Тело бессознательно опадает на землю с глухим грохотом, обагряя траву алой жидкостью. Навряд ли он убил его, потому что никогда не хотел быть убийцей, но хотя бы доставил ему мало приятных ощущений.