– Хорошо. Завтра прилетают дети. Я хотела, чтобы они добирались на такси, но раз ты готов к работе, поедем встречать.

Линкольн Марко пригнал из ремонта за неделю до прилета младших Ломбарди. Ян полез осматривать автомобиль, но Марко заверил, что ремонт делали в поместье родителей синьоры. К тому же все механики люди семейные. Они знают, что случится с их семьями, если надумают заложить бомбу.

****

Филиппа узнала о покушении от самой матери. Карла позвонила дочери сразу, как только Джанлуку увезли оперировать. Пусть лучше узнает от нее, а не из новостей. Дочь пришла в ужас, но заявила, что обязательно приедет на Рождество. Карла возражала, но у Филиппы был весомый повод приехать к матери и навестить отца. Карла настаивала, чтобы дети заселились в своих квартирах, но Филиппа наотрез отказалась.

– Мам, мне гораздо спокойнее рядом с тобой и твоим кондотьером.

Вместе с Филиппой приезжали ее младший брат Давиде и ухажёр, Родерик, сын лорда Аткинсона.

Дети синьоры вылетели из аэропорта Гатвик 23 декабря в 8:35 и приземлились в 11:35 в аэропорту Мальпенса, от которого до усадьбы Ломбарди по прямой примерно 5.5 км.

Через 20 минут после приземления молодые люди показались на выходе из здания аэропорта. Ян вышел из машины и открыл перед синьорой дверь. К ним приближались: молодая красивая 19-летняя девушка, такая же высокая, как мать, и в целом очень похожая на Карлу, только волосы гораздо светлее; Давиде – 17-летний шатен с утонченными чертами лица и римским носом. Брата и сестру сопровождал молодой человек лет эдак двадцати пяти – типичный сын британских аристократов с надменно-вежливым выражением лица. Яну показалось, что за этой надменностью скрывается обеспокоенность – одно дело водить шашни с очаровательной синьориной, и совсем другое – держать марку перед ее матерью. Итальянские матроны и так не подарок, а если она ещё аристократка и глава мафиозной семьи в одном лице, то да, повода для обеспокоенности предостаточно.

Сначала поцелуи и объятия, затем обильный словесный поток двух близких итальянок, уловить смысл которых Ян откровенно не успевал. Когда все со всеми познакомились, Филиппа подошла и поцеловала Яна в щеку, промурлыкав “спасибо”. Давиде пожал ему руку.

“За мать благодарят”, – мелькнула догадка.

Начали рассаживаться в машине. Марко нервничал, и Ян усмехнулся – синьорина кого угодно может выбить из колеи.

– А он харизматичный, – игриво улыбнулась Филиппа, когда машина покинула парковку аэропорта. Мать и дочь заняли заднее сиденье, в середине салона расположились Родерик и Давиде. – Папа не ревнует?

– У твоего отца сейчас полно других забот, дорогая, – ответила мать.

****

Рождество – главный праздник в Италии. В течение трех последних недель персонал украшал дом гирляндами, сосновыми и еловыми венками, а также веточками с ягодами падуба. Увешанную цветными шарами елку со звездой на макушке поставили в большом зале. Теперь здесь повсюду стояли гипсовые композиции с рождественскими мотивами.

Утром приехали родители синьоры, барон Филипп и баронесса Беатриче Одди д’Адда, и Яну вновь пришлось выслушивать слова благодарности. Днем семья отправилась на мессу в храм Святилище Сан-Карло, по окончании которой началась подготовка к застолью. На территорию въезжали одна машина за другой: Серджио с женой Лаурой, капореджиме Винченцо Сала (Ян так и не понял, фамилия это или прозвище) с супругой Нормой, капореджиме Дино Де Сантис по прозвищу Биготто (Святоша) и его Росанна, а также капореджиме Бернардо Базиле в сопровождении жены Сильвии. Все с детьми. Стол был накрыт в большом зале.