– Ты меня хочешь впечатлить своими познаниями в дегустации вин, Джанлука?

Яну стало стыдно.

– Не утруждайся. Ты меня впечатлил, когда закрыл собой от пуль. – Синьора достала небольшую коробочку. – Это тебе, Джанлука.

Ян с удивлением распаковал подарок – это был массивный хронометр Panerai Submersible Marina Militare Carbontech в карбоновом черном корпусе и с силиконовым широким ремешком цвета хаки.

Лукавый так и замер с подарком в руках.

– Матерь Божья, синьора, они … они великолепны. И чертовски дорогие.

Карла улыбнулась.

– Не очень. Это коллекция 2019 года. К тому же я взяла их на рождественской распродаже. Посмотрим, будешь ли ты их носить.

Ян с удовольствием нацепил часы на руку.

– Что будет дальше, Джанлука? – спросила вдруг Карла.

– Дальше? Они попробовали наскоком – не получилось. Сейчас они наймут хит-команду и будут основательно готовиться, синьора. Какое-то время на подготовку у нас есть.

– У тебя есть догадки, кто за этим стоит?

– Давайте поразмышляем. О вашем визите в тюрьму знал синьор Ди Амико и начальник тюрьмы, так?

Карла кивнула.

– Допустим, советник ни при чем, но я его не списываю со счетов, синьора, уж простите. Начальник тюрьмы, будь у него повод избавиться от вас, пошел бы иным путем. Например, действовал бы через прокуратуру и под мнимым предлогом задержал, а в тюрьме много что случается. Значит, не он. Аналогично действовало бы правительство. Остаётся окружение начальника тюрьмы. То есть сотрудники, а может, близкий круг лиц. Или кто-то из представителей закона. У заказчика есть повод для вендетты и минимальные полицейские ресурсы, которых достаточно, чтобы отслеживать ваше передвижение, но маловато для задержания. Подумайте на досуге, кто это может быть.

Карла задумалась. Ей предстояло о многом подумать.

Глава VII

Строгий режим содержания, или режим 41-бис, согласно Закону об управлении тюрьмами, предполагает содержание членов мафии в строгой изоляции. Деятели мафиозных структур находятся под постоянным наблюдением, их камеры круглосуточно освещены. К мафиози не допускаются волонтеры и священники, им запрещено пользоваться телефонами и встречаться с другими заключёнными, участвовать в выборах, спортивных, культурных и прочих мероприятиях, а также заниматься творческой деятельностью.

Разрешено получать перевод на определенную сумму и посылку с нижнем бельем, а также свидание с близкими родственниками не более одного раза в месяц. Разговор ведется через толстое стекло по внутренней связи и всегда записывается. Писать письма, обращения к адвокату или к различным гуманитарным организациям позволительно, но каждое послание подвергается жесткой цензуре.

Эти меры направлены на то, чтобы главы семей были полностью изолированы от внешней среды и не могли управлять делами из тюрьмы. Европейский суд по правам человека за последние 30 лет не раз обращался к правительству Италии с требованием смягчить законодательство, и власти шли на некоторые послабления. На бумаге. На деле мало что изменилось.

Среди кучи статей, по которым был осужден дон Лучано “Луче” Ломбарди, была и статья 416-бис – членство в Ассоциации мафиозного типа.

Невозможность обнять детей и прикоснуться к жене больше всего угнетала Лучано. До этого дня. Сегодня он смотрел через стекло на Карлу и видел в ее глазах … жалость? участие? сочувствие? печаль? Дон Луче не мог понять, что он видит в глазах жены, но точно знал, чего он не видит – обожания, любви, гордости. Он перестал быть для жены опорой, стеной, за которой можно укрыться. Она в опасности, и вынуждена полагаться только на себя. А он … он поклялся Карле быть всегда рядом. 20 лет назад, в день их свадьбы. И клятвы своей не сдержал.