– Милорд!

– Наедине, – отрезал Капитан, и дверь за ними закрылась.

Гвардеец сделал шаг обратно, растворившись в тенях, и повисла тишина. Нарушил её только стук во внешнюю дверь.

Комендант, отложив бумаги, бросился в приёмную, да и остальные как-то оживились. Командир гвардии затеплил трубочку, Ното в предвкушении похрустел пальцами, а Минто откашлялся и налил чаю. Сквозь приоткрытую дверь был хорошо слышен голос Хэла. Сначала недовольный, потом удивлённый, а затем и ликующий.

– Успех, не иначе, – пробурчал, закуривая, Берилак.

Храбреца Буролиста с утра не покидало дурное настроение. Главный повар башни приходился ему, как говорили бранки, «кузеном», то есть дальним родичем. Из-за проступка Адальгрима всё семейство, судя по всему, вскоре ждали весёлые деньки, и Берилак за это и не любил Майл: ему по душе было мчаться на врага верхом, с мечом наперевес, под бой барабанов.

– Интересно, нашли их или это? – туманно для непосвящённого высказался Минто, но все в кабинете его поняли.

– Ставлю десятку серебром на «это», – сказал повеселевший Ното.

– А я столько же на «их», – подыграл Ривальбен.

– Ну, будет вам. Дело-то серьёзное, – укорил их Минто.

– Надо бы пятьдесят? – задумался Ното, но, к его счастью, в кабинет ворвался Хэл.

– Их всех обнаружили и уже несут сюда! – воскликнул он. – Спасибо вашим, сударь Следопыт, – добавил он с чувством.

– Несут? – переспросил Ното, и потом вдруг сообразил: – Эй, милорд Ривальбен! Вы что же, знали?

– Обставили тебя! – расхохотался Берилак: ничто в ожидании потерь не греет так, как чужие потери. – Выкладывай, старина. Всё честно!

– У меня были некоторые подозрения, – скромно признался десятник Серого отряда.

Ното, погрустнев, уже полез было за деньгами, однако Ривальбен вдруг сказал:

– Я готов признать себя проигравшим, любезный господин Платан, если всё не будет в точности так, как я скажу. Мои родичи вряд ли даже притронулись к рукоятям, чтобы задержать воров. Скорее всего, им даже не пришлось доставать верёвки. И мальца по имени Сордо, так чудесно захлебнувшегося в котле, а потом не менее загадочно пропавшего из мертвецкой, среди обнаруженных не будет. Давайте дождёмся подробностей, и тогда уж решим, кто выиграл спор!

Старшие сотники помолчали, переваривая услышанное.

– Выходит, стервец Сордо… – напряжённым голосом начал Ното, но Следопыт протестующе воздел руки, а из-за балконной двери появились Амарант и Бодо: первый – безмятежный, как сама Башня, второй – с глазами размером чуть ли не с блюдце.

– Новости? – с усмешкой спросил Амарант.

Кабинет Капитана

Первыми в капитанский кабинет вошли, поклонившись, несколько Следопытов. За ними бранки, кряхтя от натуги, внесли восемь носилок. Пять из них заняли, судя по размерам, бротты, а ещё три – Верзилы. Поставив носилки на пол, Стрелки, повинуясь беззвучному приказу Амаранта, отошли к стенам.

Капитан и остальные, выйдя из-за стола, медленно приблизились к носилкам, укрытым плащами по размеру. Пойманные контрабандисты, а это были, разумеется, они, еле-еле дышали, постанывали и в целом имели вид пьянчуг, отчаянно страдающих от глубочайшего похмелья.

Всмотревшись в воспалённые глаза на бледно-зелёных лицах, Амарант спросил:

– Где нашли?

– В одной из кладовок Закромов, милорд, – ответил один из Следопытов. – Закрома ваши парни перевернули вверх дном не далее как сегодня утром. Мы заглянули туда сейчас для очистки совести, и вот… Лежали, как сельди в бочке – голова к хвосту. Связанные, так что нам и руки пачкать не пришлось.

Ното Платан, бросив взгляд на Ривальбена, украдкой полез за кошельком.