– Неужто без этих не обойтись, – пробурчал он.

– Без кого? – спросил Бодо.

Его начальник молча кивнул вперёд.

Вежливо поклонившись, в кабинет Капитана вошёл тот, кого Бодо ожидал увидеть здесь меньше всего – Верзила, высокий даже по меркам этого племени.

Большому Народу доступ за ворота Башни вообще-то был заказан, хотя сам Майл, лежавший ниже по склону, Верзилы не зря звали городом Приземцев и Людей. Единицы из Больших, для которых делались исключения, – гонцы, купцы и прочие важные персоны, – ночевали внутри крепости в Покоях Эверарда, специально построенных для пришлых. Там бранки собрали всё для удобства путников: мягкие постели, камины, а также кувшины с напитками и закуски, подаваемые снизу, из Зала Приправ. «Так вот за кем уехал наш подъёмник на второй уровень», – смекнул Бодо и вгляделся в человека, вхожего к самому Капитану, чуть пристальнее.

У того было худое, обветренное лицо, на котором светились умом и проницательностью серые глаза. Одет он был неброско. Под пыльным бесцветным плащом едва угадывались простая клёпаная кольчуга и потёртая рукоять меча. На ногах были стоптанные сотнями миль сапоги. И если бы Бодо не любил так историю, то он бы, конечно, и не заметил, какой застёжкой заколот наряд человека.

– Но разве… – повернулся он к главному повару.

– Проныра с Дозорных Холмов, – шёпотом подтвердил Адальгрим.

Людей с Дозорных Холмов, чьим командиром был Капитан Следопытов Севера, милорд Борхамион, в Майле видели нечасто, а на памяти Бодо – так и вообще никогда. Правда, своё присутствие в Башне, в отличие от гонцов Правителя, Следопыты не афишировали, скорее наоборот.

Капитан Амарант, поговаривали, имел с ними какие-то свои секретные дела, а часть Серого отряда, которому вообще-то полагалось вылавливать лазутчиков в землях Форода, якобы патрулировала, как и встарь, границу страны. У Следопытов, правда, хватало искусства не попадаться бранкам на глаза, поэтому слухи о них так и оставались болтовнёй.

Не исключено, что этот Народ, поселившийся в Эмин Нэртайн в самый разгар Северной войны, действительно был связан родством со Следопытами древности6, а те, как общеизвестно, происходили из рода самих Королей. Но прагматичные бранки полагали, что все эти россказни были лишь частью легенды, призванной внушать почтение и трепет.

А на самом-то деле, как думали почти все в Майле, нынешние Следопыты в своё время оказались для Людей Форода тем же, чем и Вольные Стрелки для их собственной страны – стихийно самоорганизовавшейся защитой, согласившейся принять на себя любые внешние удары ради общего внутреннего покоя.

Что в те годы, что после за такую важную службу можно было требовать солидную плату, и дело тут было даже не в золоте. Огромное войско Правителя, состоявшее из обычных Тысяч, приросло за войну многочисленными особыми отрядами, пользовавшимися незаурядными привилегиями. И хотя война угасла, Верзилы-Следопыты, как и бранки, оставались в числе любимых слуг Правителя.

Их предводителей порой даже звали Князьями, хотя знати как таковой на Севере, в отличие от спесивого Юга, не бывало никогда. И глава Следопытов, и Вожак Вольных Стрелков имели огромную власть над своими подданными – и, как судачили, владели несметными богатствами. То есть жили действительно как родичи Королей.

– Привет тебе, Ривальбен, сын Нестона, десятник Серого отряда! – поздоровался Амарант. – Мы рады, что ты в Майле, когда нам так нужна помощь. Как здоровье Князя и семьи? Что слышно в Дозорных Холмах?

– Спасибо, милорд, у нас всё хорошо и спокойно, хвала звёздам, – отвечал Следопыт. – А вот у вас дела, не скрою, не ахти. Посмотрите-ка.