X.

Мыслящий атом, это воображаемое порождение фактически неосуществимого, лишь мысленно осуществленного, мысленно требуемого упразднения всякой связи в материальном мире, является, согласно гипотетическому способу своего происхождения, протеусом, который под руками научных спекуляций принимает все новые и новые, постоянно меняющиеся формы и никогда не хочет проявиться в своей истинной, действительной, окончательной форме, – возможно, потому, что он вообще не имеет формы. Каждый теоретик приписывает ей те свойства и наделяет теми предикатами, которые ему необходимы для конкретной цели исследования. Но поскольку, в силу непреодолимой относительности всех представлений о размерах и бесконечной делимости континуума, планеты и солнца колоссальны только для человека, а для Вселенной они ничтожно малы, поскольку, с другой стороны, обычно принимаемые нами атомы были бы огромными гигантскими телами для крошечной расы пигмеев, то, следовательно, мы приходим к атомам атомов, первоатомам, первоатомам первобытных атомов и т.д., и попадаем в бесконечный бег. И попадает в бесконечный регресс, который можно остановить, только приняв реальный, абсолютный, последний атом за нечто совершенно безразмерное, непространственное, за геометрическую точку.

В целом атомизм рискует потерять себя во всепоглощающей диалектике, в которой исчезает всякая цельная мысль. Только строгая математическая обработка, аналитическая механика с ее точками масс, точечными центрами сил и системами точек масс, ставит определенные границы этой диалектике. Однако прежде всего заслуживает пристального внимания одно обстоятельство, без которого вся выдумка об атомах оказывается излишней и бесполезной, а именно закон событий. Природу можно объяснить без атомов, но без постоянных законов – никогда. Или, цитируя себя, я сказал в другом месте: "Если отломить верхушку ледника, он рассыпается в пыль. Так и с природой, если лишить ее внутренней законности, отломить верхушку, и она рассыплется на атомы". – Однако, как сразу же поймет думающий читатель, эту апофтегму следует понимать как eum xrano salis.

Есть две основные формы, в которых мы встречаем основную идею плюралистического атомистического взгляда: корпусная теория и династическая теория. Последняя, подобно Демокриту, Лукрецию и их последователям вплоть до Гассенди и молекулярных теорий современных химиков, представляет атомы как трансмикроскопически малые тела абсолютной твердости, которые остаются гораздо ниже минимального предела чувственного восприятия и которые, хотя геометрически еще более делимы, предполагаются физически неделимыми, т.е. неразрушимыми. Последняя же предполагает строго пунктуальные, т.е. фактически нематериальные силовые центры, от силовых воздействий которых только и возникает феномен заполняющей пространство, непроницаемой телесности, видимой и осязаемой материальности. Именно Кант, продолжая некоторые идеи Лейбница и подготавливая некоторые идеи Шелли, обосновал динамику в своей прекрасной, хорошо продуманной диссертации "Monadogia physica", к основному содержанию которой вернулся тридцать лет спустя в разделе "Динамика" своих "Метафизических оснований естествознания".

Обе теории – корпускулярная и динамическая – логически допустимы, обе принципиально совместимы с фактами опыта, так что возникает вопрос, заслуживает ли и по каким причинам один из этих двух типов концепции предпочтения перед другим. Что касается Канта, то он дает "динамическую конструкцию" материи, объясняя феномен заполняющей пространство телесности из взаимодействия, антагонизма и взаимоограничения сил притяжения и отталкивания. Все материальное непроницаемо; непроницаемость, однако, основана на сопротивлении, или отталкивании, которое тело, частица тела или точечный центр силы оказывает на другие тела, частицы тела или точечные центры силы. (Monas spatiolum praesentiae suae definit non pluralitate partium suarum substantialium, sed sphaera activitatis, qua externas utrinque sibi praesentes arcet ab ulteriori ad se invicem appropinquatione. Monadol. Phys. Prop. VI.) Если бы это отталкивание было единственной силой, лежащей в основе материи, то материя, поскольку монады просто отталкиваются друг от друга, должна была бы испариться до бесконечно малой плотности в бесконечном пространстве, и таким образом возникло бы пустое, незаполненное пространство.