– Теперь нет повода беспокоиться. И я обрадую тебя еще больше: перед тобой студентка Магнилиума.

– Это правда? О, Азалия! Ты сделала мой день краше! Нужно быстрее поделиться новостями с отцом!

– А где он? Обычно в это время вы работали вместе.

Нерисса слегка вздрогнула от вопроса дочери, и кровь Азалии застыла в жилах от страшных подозрений. Она не сразу рискнула повторно задать вопрос, боясь того, что может услышать:

– Мама, где отец?

– Он дома, – ответила женщина, и Азалия не сдержала вздоха облегчения, – сейчас Терен отошел от дел в силу здоровья.

– Что с ним?

– Ничего смертельного, дорогая, – поспешила успокоить разволновавшуюся дочь Нерисса, – пойдем, ему, точно, станет лучше, когда увидит тебя.

Прибыли от пекарни до сих пор не хватало, чтобы нанять дополнительного сотрудника, поэтому Нерисса попросила присмотреть за магазином знакомую эльфийку, торговавшую по соседству. Дом детства Азалии находился недалеко от работы родителей. Терен лежал на кровати в спальне и читал книгу. Увидев дочь, он моментально отвлекся от чтения и задрожал от нахлынувших слез.

– Осторожнее, Терен, только не вставай! Доктор тебе запретил, – предостерегла Нерисса.

Азалия подбежала к отцу, и они обнялись. Ей стало больно на душе от собственного поступка. Как могла она уехать, ничего не объяснив родителям? Миражи высших целей затуманили ей разум, заставили отказаться от простых вещей, которые, на самом деле, и являют истинную ценность.

Терен был уверен, что физическое недомогание должно отступить. Теперь ему не о чем переживать, когда дочка рядом. Азалия не стала нарушать семейную идиллию и промолчала, что учеба в Магнилиуме – лишь короткий период ее жизни, а дальше она планирует вернуться к странствиям и пути воина. Но пока что эльфийка промолчала, не желая тревожить родителей.

Азалия и Ева исправно посещали все дисциплины в Академии. Из-за разных факультетов они практически не виделись, встречаясь только на общих курсах. Тара вообще ушла в загул после появления в составе преподавателей оракула. Подруги намеревались заняться валькирией и вывести ее из уныния, но учеба отнимала слишком много времени.

Еве приходилось тяжелее всех: обладая сдержанным нравом, она чувствовала огромное давление общества. Не только студенты с пренебрежением относились к эльфийской расе, но и преподаватели отыгрывались на подопечных всевозможными способами.

Альбус Минерв, вещающий о ритуальной магии, густоволосый мужчина средних лет с впалыми щеками и округлыми бедрами, показывал, как сотворить куклу Вуду и использовал Еву в качестве жертвы. Демонстрация вонзания иголок в игрушку, а затем реальная кровь на теле фейри повергали присутствующих существ в немыслимый восторг. Ева переживала все внутри, не собираясь жаловаться подругам, тем более, у Азалии образовались и свои обидчики, но она хотя бы могла их мутузить в спаррингах на курсе единоборств или технике владения оружием.

– Эти лепреконы на нас пялятся или мне кажется? – подозрительно спросила Азалия Еву, когда обе сидели в холе Академии, перелистывая учебник по общей дисциплине – генеалогии.

– Это домовые, – поправила Ева.

– Какая разница… – отмахнулась Азалия, начиная раздражаться.

– Лепреконы злее.

– Маркус не похож на злого, – фыркнула воительница.

– К чему ты спросила про них? Маленький преподаватель не выходит из головы? – пошутила Ева, устав слушать хвалебные речи Азалии о Маркусе Голдштейне.

– Нет, ты разве не в курсе? Одного из лепреконов… или домовых, я уже запуталась! Короче одного из них нашли мертвым. Мне кажется, что вся их раса думает на нас, эльфов, – поделилась Азалия истинными причинами своего интереса.