– Поняла, – послушно кивнула Виктория Юрьевна.

– Хорошо, – улыбнулся Рыбкин и как всегда, скользя взглядом по ухоженному лицу Ламиной Виктории Юрьевны, в одно мгновение вспомнил сразу все – и ее же задорный молодой смех пятнадцатилетней давности, и запах ее тогдашнего тела, и его мягкость, и частое дыхание, и оборвал собственные воспоминания проникновенным. – Спасибо, Вик. Как тут Чуковский без меня?

Корней не любил, когда его называли Корнеем. Когда это делал Клинский, он морщился и добавлял – Чуковский.

– Нормально, – она отвечала уже ему в спину, но Рыбкину показалось что голос у нее дрогнул. – Вадим Вадимович Корнеев у себя. Он вам нужен?

– Нет! – откликнулся Рыбкин и пробормотал уже сам себе под нос. – Вот уж кто мне точно не нужен.

…

– Привет.

Он столкнулся с ней в коридоре. Галка была на пол головы выше Ольги, хотя и младше ее на десять лет. Черт, больше, чем на десять. Впрочем, и та, и другая расти перестали уже давно. От кого они взяли цвет волос? Сергей Сергеевич в юности был скорее шатеном, его жена, Фаина Борисовна, блондинкой. А дочки – обе черненькие. Хотя и разные. Совсем разные. Ольга напоминала ураган. А вот Галку следовало бы сравнить с падением на землю астероида. Каким чудом в прошедшие молодые годы Рыбкин умудрился не переспать с нею? Несколько раз проходил буквально по самому краю. Чуть более глубокий вдох, и крышу бы снесло. Что ему помешало? Только одно – абсолютная уверенность, что убивать его после этой самой близости Ольга и Галка будут одновременно, в четыре руки. Даже если Галка на эту близость пойдет. Что она забыла в офисе? Вроде выбыла из того возраста, когда таскалась за папенькой как хвост?

– Привет, муж сестры.

– Привет, сестра жены, – улыбнулся Рыбкин.

– Прилетел? – сузила взгляд Галка.

– Нет, – покачал он головой. – Это мой призрак. Самолет разбился.

– Любопытно. Юлька?

– В порядке. Вернется через неделю. Или раньше. Как управится.

– Ладно.

Кивнула и прошла мимо него так, словно он и в самом деле был призраком.

– Ладно, – согласился Рыбкин и пошел в спортзал.

…

В спортзале обнаружился Артем Кешабян. Заместитель управляющего розничной сетью Никитского, тридцатилетний красавец, любимец женщин всех возрастов охаживал кулаками тяжелую грушу. Рыбкин с легкой завистью окинул взглядом мускулистую, лоснящуюся от пота фигуру и, бросив сумку на кресло, пролистнул выданные Викой материалы.

– Ерунда, – подошел, тяжело дыша, пожать руку Кешабян. – Я уже смотрел. Ничего глобального, чтобы рвать выходные и вытаскивать в Москву народ, нет. Общие вопросы, текучка. Во вторник будет возможность отоспаться на совете директоров.

– Зачем тогда? – пожал плечами Рыбкин.

Бумаги и в самом деле были заурядными.

– Наверное все дело в «и др.», – усмехнулся Кешабян. – Будет какое-то и др. Да чего гадать-то? Послезавтра и узнаем. Волноваться нечего, рынок в порядке, рушиться нечему. Сводки прекрасные.

– А здесь тогда почему? – кивнул на грушу Рыбкин.

– А сам? – растянул губы в улыбке Кешабян и тут же ответил. – Раньше начальника с работы нельзя уходить даже в воскресенье. А НИИ сказал, что Сергей Сергеевич сегодня обязательно нагрянет. Да все уже предупреждены. Засели по кабинетам и изображают интеллектуальный штурм. А ты не знал?

– Не знал, – буркнул Рыбкин, подхватил сумку и пошел к душевой.

– Ну, так знай, – крикнул ему вслед Кешабян. – Пригодится.

Никитский Игорь Ильич был в компании персональным врагом Рыбкина. Нет, он ни разу ни в лицо, ни в спину, ни за спиной не сказал о Рыбкине ни одного злого слова, но каждый в компании знал, что если бы Рыбкин не был зятем Клинского, то управляющим директором стал бы Никитский. И, наверное, Никитский оказался бы лучшим директором. Другой вопрос, что и Рыбкин не считался свадебным генералом на этой должности.