Заметив мою улыбку, Илина испугалась и отшвырнула мою руку, как будто обожглась.

– Можешь идти, – слегка запинаясь, сказала она. – Сегодня ты мне больше не нужна.

– Ты уверена? – спросил Герман, но без особого расстройства в голосе.

– Уверена, – отчеканила Илина.

– Может, оставим ее у Серафимы, на случай, если тебе снова станет плохо? – вновь спросил Герман, стараясь проявить заботу, которой никто от него не ждал.

– Я же сказала, что она мне сегодня больше не понадобится, – заявила Илина и бросила на супруга ледяной взгляд.

– Ясно, – с облегчением ответил Герман, который не любил порхать возле жены. – Скажи хотя бы, тебе стало лучше? Она тебе помогла?

– Да, – заверила его Илина.– Со мной все в порядке. А, теперь ты можешь убрать из нашей комнаты эту девушку?

– Могу, – устало произнес Герман и указал мне на дверь.

Я пошла к выходу, натягивая свои перчатки и стараясь хоть как-то сбросить с себя тяжелые ощущения. Мне самой хотелось уйти как можно быстрее. И вот уже дотянувшись до ручки и на половину открыв дверь, я вдруг услышала уже довольно бодрый голос хозяйки:

– А, ну-ка, стой, – сказала она, чем очень удивила мужа. – Почему ты улыбалась?

Я не знала, что ответить.

– Отвечай, когда тебя спрашивают, – отчеканил Герман.

– Будет девочка, – осторожно шепотом сказала я. – Она здорова. Все хорошо.

В комнате стало тихо. Там и до этого было не очень шумно, а после моих откровений появилась возможность потрогать тишину руками.

– О чем ты говоришь? – в недоумении спросил хозяин дома. – Какая девочка?

– Этого не может быть, – уверенно оповестила мужа Илина. – Ты, верно, что-то напутала. Уходи.

– Нет, подожди, – приказал мне хозяин и бросил на меня такой взгляд, который пригвоздил меня к месту. – С чего ты взяла, что она беременна?

– Я почувствовала жизнь, – ответила я.

– Ну, так, естественно, моя жена ведь жива! – воскликнул Герман, и по его возмущению я сразу поняла, что эта новость не стала для него хорошей.

– Я почувствовала новую жизнь, чистую, – попыталась объяснить я, но лучше бы я этого не делала.

– По-твоему, моя жизнь нечистая? – злобно спросила хозяйка и тут я осознала, что и для нее эта новость не лучшая.

Я замолчала и опустила голову. Я не знала, что говорить. Я хотела уйти. От страха меня охватил озноб, и я вся сжалась на пороге в этом душном пространстве, которое мне не давали покинуть.

– Убирайся отсюда! – рявкнула Илина. – Вон!

Я выскочила из комнаты, как ядро из пушки. Пока я бежала до входной двери, я думала не о своем идиотском поступке и не о том, кто меня все время за язык тянет, а о том, как плохо, еще не родившись уже быть никому не нужным. Очень пугающая мысль. От нее мне стало как-то жутко.

Домой я вернулась тихая и задумчивая. Мама так и сидела на отцовском стуле, а Лия давно спала. Я знала, что мама не ляжет, пока меня нет дома. Мамы – они такие.

– Ну, как ты, милая? Все в порядке? Тебя не обижали? – засыпала меня вопросами встревоженная мама. – У тебя ничего не болит? Как твои руки?

– Все нормально, мама, – ответила я и попыталась улыбнуться. Вышло не очень. – Со мной все хорошо.

Я подошла к ней поближе. Она встала со стула с мучительной тоской в глазах. Она всегда так вставала с отцовского стула, как будто теряла с ним какую-то невидимую связь. Я обняла ее, а она меня. Так мы и стояли. Я потихоньку поглаживала ее по спине, чтобы успокоить, а она просто прижимала меня к себе. Это лучшее, что было в моей жизни. О таких моментах стоит помнить всегда и никогда не забывать. Ведь если ты лишился этого, то уже никогда и ни с кем ты не испытаешь такой искренней, безграничной, всепоглощающей любви.