В общем-то, она с интересом слушала его, но скоро заметила, что муж часто повторяется, несколько раз пересказывая одни и те же эпизоды и делая одни и те же, порой, тенденциозные, выводы. Часто мотивом его речей станови-лось бичевание и негодование. Хотя, всё, что он говорил, было, в сущности, правдой, но её пугала его горячность и выражение лица. Сама она была трусихой, и всё, что пугало и угнетало, старалась отодвинуть подальше от себя. К тому же, на горьком примере отца она убедилась, что значат в этом обществе даже самые невинные слова.

Георгий же Иванович был не такой. Откровенный, честный и горячий. В такие минуты он был словно не от мира сего. Она никогда ещё не встречала подобных людей, и он просто ошеломил её силой своей страсти, которая так противоречила её вечному желанию тишины, и ещё более – не соответствовала затхлости окружающей его обстановки. Очевидно, что в доме нет никого, способного не то что понять его, но хотя бы внятно слушать.

Елена Николаевна понимала то, что он говорил, и весь ум её соглашался с этим. Но душа пугливо куда-то шарахалась. Муж говорил о вещах великих, высоких, замечательно чистых и верных. Это восхищало и волновало её. Но очень скоро ей хотелось перейти к обсуждению домашних дел. Поняв это, Георгий Иванович замыкался или вовсе уходил, и вид у него был такой, словно его окатили ледяной водой. Это огорчало жену, ведь и он сам иногда уклонялся в совершенно иную, ещё более низкую, чем просто домашние дела, сторону.

Что ж, так или иначе, эти разговоры помогали ей составить дополнительное представление о человеке, с которым её связали судьба и собственная глупость. Очень многое ей нужно понять. Какие дела у него с графом С., и отчего он так противоречив? Он расположен к жене, это очевидно. Но какой тайный червь грызёт его изнутри, меняя его настроение, и в его удивительных красивых глазах поднимает донную муть?

В одну из ночей ей приснился сон: она сидит на стуле в каком-то незнакомом месте. К ней подходит маленькая темноволосая женщина с крупной родинкой на щеке, гладит её по голове и говорит: «Бедная ты, бедная». Совсем короткий, непонятный, но очень яркий эпизод.

В первое время Елена Николаевна между делом осматривала хозяйство. Комнаты она уже видела все, они мало отличались друг от друга, одинаково бедные и унылые. Женщина собиралась в ближайшее время освежить и украсить интерьер, сделать его веселее и уютнее. «Ничего удивительного, – говорила она себе, – мужчина и две старухи не в состоянии были этого сделать. Я всё потихоньку налажу». Второй этаж состоял из четырёх комнат, включая обиталище свекрови, в которое она редко кого-то впускала.

Федосья же Яковлевна, напротив, норовила зазвать к себе нового человека и принималась рассказывать всякую околесицу, перемежая, к тому же, русскую речь с малороссийской. Елена Николаевна старалась быть вежливой, но это стоило большого труда, т.к. тётушка не обращала внимания ни на какие попытки закончить разговор и продолжала бормотать монотонным и блёклым голосом. Бедняге явно не хватало внимания в этом доме, с ней почти никогда не разговаривали. Сестра лишь отдавала ей указания по хозяйству, которым они занимались.

Старухи возились со стряпнёй, и Елена Николаевна старалась помочь им. Всё же, она задала мужу вопросы, которые у неё накопились за это время. Почему прислуга так надолго отпущена? Не пора ли им оставить свои дела и заняться обязанностями?

– Кого ты имеешь в виду, дорогая?

– Но… те люди, живущие в двух комнатах на первом этаже?

– Это никакая не прислуга. Это те, о ком нам должно заботиться.