На лице мужчины за всё время не появилось ни одной эмоции. Его явно раздражала вся эта ситуация, и он хотел побыстрее перейти к работе, но профессиональная этика и личностные качества мешали ему начать торопить меня. Укол совести заставил меня успокоиться.

– Начните с начала и постепенно двигайтесь к финалу. По ходу ваш рассказ обязательно обрастёт мясом, – скорее потребовал, чем посоветовал врач-психиатр.

Трудно было не согласиться с таким доводом…

+++

07.08.2005

Ночью я почти не спал, то и дело, поминутно переворачиваясь с бока на бок и прислушиваясь к звукам из других комнат. Под утро мой детский организм всё-такие не выдержал нагрузки и отрубился. Как в старом телевизоре у бабушки, картинка сжалась до одной точки и захлопнулась.

Вначале шумов почти не было. Настолько всё было тихо, что некоторое время я слышал только своё учащенное сердцебиение и дыхание. Но затем: звуки шагов, щелчок выключателя света, звук рвущейся ткани, не членораздельный шепоток, топот ног и удар закрываемой двери.

Я лежал и надеялся, чтобы никто не зашёл в мою комнату, чтобы никто вообще не вспомнил о моём существовании. Так оно и случилось. До самого полудня никто не беспокоил меня.

Мне снился какой-то незапоминающийся сон, с быстро меняющимися картинками и яркими оранжевого цвета вспышками. Проснулся весь мокрый и без понятия, что именно заставило меня открыть глаза. Растирая правый глаз, левым я оглядел помещение и увидел стоящую возле стола маму. Она наклонилась и что-то искала в его ящиках.

Все события вчерашнего дня разом пролетели у меня перед глазами и моментально взбодрили меня. Остатки сна окончательно улетели, когда я принялся массировать левый глаз.

Мама вытащила содержимое одного из ящиков и небрежно кинула на столешницу. Движения были дерганными и резкими. Удар макулатуры получился неожиданно громким, и она замерла. Я тоже перестал тереть глаза и замер.

Мгновение спустя мы смотрели друг на друга.

– Доброе утречко! Уже проснулся? – спросила мама с интонацией, которая брала разгон на качелях.

– Да, ты разбудила меня.

– Прости, мой сладкий. Я не хотела. Ищу тут кое-что, – мама отвернулась и продолжила свои поиски.

– А что ищешь? Может я видел это, – уточнил я, привставая с кровати.

– Да, не важно. Документ один, – она развернулась ко мне. – Вставай, умывайся, зубки чисти и иди завтракать. Я бутерброды сделала тебе. Хотя, уже обед.

Я сполз со своего спального места. Мама всё время смотрела на меня. Глаза её неестественно блестели, а под ними появились два серых мешочка. Выглядела она крайне уставшей и истощенной. До сих пор не ложилась спать что ли?

– А чё ты в одежде спал?

Я дёрнулся, но решил не останавливаться и уже в дверном проёме ответил:

– Сильно спать хотел. Не успел раздеться.

В ответ услышал недоверчивый хмык.

Быстро умылся и привел себя в порядок. Всегда было интересно, почему сначала нужно чистить зубы, а потом уже кушать? Логичнее же сделать наоборот… Но в этом вопросе матушка была принципиальна. Под эти рассуждения я умылся, закинул старую одежду в барабан стиральной машины, переоделся в свежее и вышел на кухню. В последний момент я украдкой посмотрел на ванну. Свет от белого металла красиво разбегался по пространству, а в нос прокрались, дерущие его изнутри, запахи хлорки и чистящего средства. Не помню, когда я в последний раз видел такой лоск.

За столом сидела мама и отхлёбывала из кружки. Рядом на блюдце лежал откушенный бутерброд с колбасой. Я сел на стул и аккуратно отпил из стакана. Мама ответила на вопрос, появившийся в комнате вместе со мной:

– Папа на работе… Как ты уже, наверное, понял… Ладно, Игорёша, ты уже взрослый мальчик, скоро в школу пойдешь. Поэтому, с тобой уже можно говорить, как со взрослым, – воспользовавшись паузой, она откусила бутерброд. – Короче, мы с папой поругались вчера. Не волнуйся, ты тут не причем! Просто, так бывает, люди иногда ссорятся. И… Ну, в целом, это всё. Папа на работе… да…