– Это как? – я на секунду останавливалась. – Ты о чём?

– Выкини пару-тройку упражнений, не слушай дурацкую песню про коробки – и всё успеешь.

– Да ты что? – я задыхалась от возмущения. – Да это же два упражнения на повторение местоимений! Дети же всё забудут!

– Из-за двух упражнений? – Ирка откровенно посмеивалась. – Они и без этих упражнений всё забудут, не переживай.

– Ладно, а песня? – настаивала я.

– О да, изумительная песня про коробки, которые валяются по всей квартире. Бесценная информация, совершенно необходимая для закрепления пройденной лексики. Особенно если учесть, что из 30 слов в песне 20 раз повторяется слово «коробка».

К этому моменту я уставала бегать как голодная гиена, садилась и с болью в сердце принималась корректировать урок. Впоследствии всегда (подчёркиваю это) оказывалось, что без двух упражнений и нетленной «коробочной» песни дети отлично обходились, а их знания (у кого они имелись) абсолютно не страдали. А у большинства и страдать было нечему, и эта часть контингента особенно бурно радовалась тому, что урок сократился на целых два упражнения. Про песню я молчу.

Но если к кощунственному осознанию того, что от сокращения материала в уроке никому ни жарко, ни холодно, я пришла года через полтора после начала регулярных профилактических бесед, то на такое святотатство, чтобы какой-то материал вообще не проходить, я смогла решиться годика этак через три. Смешно сейчас и грустно немного, но, к сожалению, это правда.

А начинается это вынужденное сокращение с тематического планирования. Те великие умы, которые составляют школьные программы, не лезут далеко в дебри Африки, довольствуясь знаниями математики, оставшимися со второго класса. Примерно это выглядит так: в году 34 учебные недели, иностранный язык стоит в расписании два раза в неделю. Путём нехитрого умножения получается, что за год второклассники, к примеру, должны насладиться 68 часами английского или любого другого иностранного языка. На этих незыблемых, с точки зрения математики, расчётах и зиждется школьная программа. А то, что в каждом году бывает 8 марта, 1 и 9 мая, 4 ноября и другие праздники, во время которых вся Россия официально отдыхает от дел, никого не волнует. По-моему, об этом никто даже и не задумывается. Допустим, во втором классе «А» английский, согласно утверждённому расписанию, проводится по вторникам и четвергам. А на вторник выпадает 8 марта. Значит, уже в году получается не 68 уроков, а 67… Подразумевается, что программа от этого короче не становится. Такой фокус от Акопяна. И это, если можно так выразиться, официальная математика. А есть ещё и неофициальная: уже упоминавшиеся поездки в театр и другие места, а также последняя неделя мая – вот уж притча во языцех!

Школьная программа расписана поурочно вплоть до 31 мая, причём в промежуток с 28 по 31 число очень настойчиво рекомендуется проводить годовые контрольные работы! Ну скажите мне, какой идиот будет проводить годовую контрольную 31 мая с учётом того, что четвертные и годовые оценки должны быть выставлены самое позднее 23 мая?

Это, кстати, очередной парадокс нашей работы. Все оценки выставляются за неделю до окончания любой четверти. И кому, спрашивается, нужна учёба в оставшиеся дни? Видимо, только родителям, которые дней за пять до конца четверти начинают бродить по учителям с монотонными просьбами «как моему ребёночку исправить оценку по вашему предмету?». Нам остаётся только пожимать плечами и выкручиваться. Не можем же мы честно ответить: никак, оценки уже давно выставлены.

Так вот, возвращаясь к последней майской неделе: где вы найдёте дураков классных руководителей, которые и сами уж на последнем издыхании, да ещё и детей заставляют учиться в эти дни? О, благословленный урок окружающего мира, заканчивающийся 31 мая в пятницу в шесть часов вечера! Как много от тебя зависит! Знания, полученные на этом уроке, навсегда останутся в детской памяти! Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся!