– Вот ещё! – мама всплеснула руками. На обеих – причудливые кольца. Одно – с бантиком и подвеской из лунного камня, второе – из чернёного серебра, изображающего змейку.

– Мой педагог теперь будет работать в другой школе…

– В какой? – уточнила мама, разглядывая себя в зеркале прихожей.

– В городе.

– Отлично! – оживилась мама. – Значит, ты перейдешь туда вместе с ней.

– Но…

– Всё! Не хочу ничего знать! – мама не дала ей договорить. – У меня и так был тяжёлый день! Ещё завтра два корпоратива!

– Ну мам… Она… Она – стерва! – выпалила Соня. – Я не хочу у неё учиться!

– Не говори так про своего учителя! – мама строго посмотрела на Соню. – Какая бы она ни была, она – лучший педагог в вашей школе!

– Ну и что?! Я, может, вообще не хочу…

– Всё! Разговор окончен! – мама не дала Соне договорить и, засунув руки в карманы бирюзового махрового халата, ушла в гостиную, которая одновременно была и её рабочим кабинетом – вечно заваленным всяким барахлом: чем угодно, от старой одежды, которая могла когда-нибудь пригодиться, до фотографий с проведённых праздников.

Соня старалась зайти в класс изостудии как можно тише, чтобы её никто не заметил. Она опять опоздала. Тихонько набрала в баночку воды у тёмной от красок раковины и устроилась у своего мольберта.

Софье очень нравилось рисовать. Ещё больше – вдыхать насыщенный запах акварели и гуаши. Но, будучи старше всех среди малышни, она чувствовала себя там не к месту. Стараясь сконцентрироваться на предмете, она медленно обмакнула кисть в воду. Размочила ею один из цветов в картонной перепачканной коробке красок. Треснувший, подсохший, самый отчаянный, кричащий – алый, чтобы заполнить сочным цветом оставшиеся пробелы на рисунке – обозначенную карандашом ткань, среди складок которой гордо размещались переливистый, помятый временем кувшин цвета зелёного бутылочного стекла и вяленая рыба, украшенная парой крупных золотистых чешуек.

– Сонечка, загляни, пожалуйста, ко мне на минутку! – неожиданно её позвала преподаватель из своей подсобки, чего никогда не делала.

«С чего бы это? Наверное, из-за опозданий…»

Соня приготовилась к длительной нотации. Неохотно отложив кисть в сторону, продефилировала через весь класс на цокающих каблучках мимо расположенных по правой стороне просторного кабинета любовно подготовленных преподавателем натюрмортов из сухих растений и цветов, скульптур из гипса и геометрических фигур.

– Вы меня звали? – зайдя, Соня зацепилась свитером за торчащий с полки камыш и чуть его не сломала. – Ой, простите! – У неё под ногами захрустели осколки глины. Комнатушка, площадью не больше пары метров, была завалена различным реквизитом до отказа. Разъезжающиеся по швам коробки с утварью норовили вот-вот лопнуть.

– Ничего, Сонечка, проходи! – открытое лицо учительницы сияло. Она смотрела на неё в упор через свои круглые очки, как большой ребёнок, открыто улыбаясь. – Это тебе! – она протянула Соне блестящий свёрток.

– Что это? – смутилась Соня.

– Подарок!

– Но у меня сегодня не день рождения…

– Это неважно. Посмотри! Я очень старалась!

Соня развернула бережно обёртку… И ахнула, увидев вышитый художницей вручную джемпер. Поверх нежно-коричневых, приветливых мелких цветочков из мулине5 – переливающиеся головки цветов из бисера.

– Спасибо! – прошептала Соня. Она поняла, что учительница уже всё знает и это подарок на прощание. – Мама вас уже предупредила, да?

Учительница промолчала, перебирая бусы.

– Простите, что я сама вам не сказала! – Соне стало стыдно. – Родители переводят меня в другую музыкальную школу, в город… Я больше не смогу посещать ваши занятия. Я не буду успевать… – Слёзы крупными каплями покатились по Сониному лицу. – Я же больше не буду рисовать! И вас я больше не увижу! – вдруг к ней пришло осознание того, что происходит.