Впервые Паша смотрел на все это природное великолепие и ощущал необъяснимую, шедшую откуда-то изнутри, гордость за свою родную деревню, за свою страну и за тех людей, которые смогли сохранить для нас эту волшебную землю, этот божественный край. Все напыщенное убранство и великолепие старых европейских столиц окончательно померкло перед этой всепоглощающей скромностью русской глубинки, перед безграничной широтой и безрассудством русской души. Птицей стучалась в Пашиных жилах русская кровь. Все вокруг казалось близким и родным: и надрывный клич «наших бьют», вмиг мобилизовавший всех праздношатающихся деревенских пацанов, и жестокая ночная драка, и ночные скачки на лошадях, и мистические тени ночного костра, и пьянящий запах скошенной травы, и холодные воды Тырницы, и жаркие поцелуи на берегу реки. Все это было тем, ради чего стоит жить, ради чего не страшно умирать.

Все остальные дни своего отпуска Паша провел более спокойно и умиротворенно. Он обживался в деревне, привыкал к ней и все больше раскрывал перед ней свою душу. Каждый день он помогал своей бабушке по огороду, ходил купаться на речку, иногда выбирался на утреннюю или вечернюю рыбалку и с удовольствием выуживал из Тырницы окуней и плотву. После обеда Паша любил в одиночестве валяться на траве за дальними огородами и по привычке читать какую-нибудь книгу.

Иногда, чтобы купить бабушке свежих продуктов, Паша ездил в райцентр Шилово и, оставляя машину возле рынка, подолгу бродил по улицам этого рабочего поселка и смотрел на людей, стараясь определить их судьбу. Ему нравились люди, которых он встречал. Ими являлись самые обыкновенные, провинциальные учителя, врачи, инженеры, продавцы, работники железнодорожной станции Шилово. Он вглядывался в эти простые русские лица и видел, как в зеркале, отражение России. За каждым лицом – судьба целого поколения, за каждой улыбкой – радость великой страны, за беспробудным пьянством – философская безысходность.

И как апогей возвышенно-печальной и жертвенно-безрассудной русской души, в самом сердце этой исконно русской провинции величественно возвышался единственный в России памятник древнерусскому богатырю Евпатию Коловрату, до сих пор незримо стоящему на страже Великой России!

Его непокорный, гордый лик является олицетворением мощи и величия русского духа, вставшего на защиту Рязани и всего русского государства от страшного Батыева нашествия в тяжкий для Руси XIII век. Коловрат погиб, как и подобает русскому воину, в честном бою, не посрамив ни своей чести, ни чести России, и теперь память о нем будет жить вечно.

Паша стоял перед Евпатием, смотрел в его каменные глаза и шептал про себя, словно молитву, старые летописные слова: «Русь! Искони русская земля! Не видать ни конца, ни края!».

В Москву Паша возвращался с прекрасным чувством глубокого самоудовлетворения. Он ощущал, как в его душе постепенно образовывается гранитный фундамент, как его сущность врастает корнями в историю своего народа. Впервые в жизни Паша понял, что его родина находится именно здесь – в России!

Осознав это, Паша уже совершенно по-другому и без сожаления вспоминал и красивый Париж, и высоты Монмартра с его нескончаемыми мольбертами и столиками кафе, и старую добрую Прагу, и улочки очаровательной Вены.

Но по-настоящему грело душу только то, что находилось рядом, то, что принадлежало именно ему.

Деревня подарила Паше ощущение безграничной свободы, прикоснувшись к которой однажды, хочется остаться с ней навсегда.

Деревня подарила Паше настоящую любовь прекрасной девушки, встреченной им не где-нибудь в пафосных городах Европы, а в затерянной русской глубинке, в маленькой деревушке с неприметным названием Ирицы.