– Пахан, ты что ли? – робко спросил Женька.

– Жендос, ты ли это? – повышая от волнения голос, почти завопил от радости Паша.

– А-а-а-а-а-а, здорово, чертяка, сколько лет-то, твою маму за ногу, – в сердцах кричал Женька, искренне обрадовавшись такой неожиданной встрече, – рад, очень рад я тебя видеть, братан, честное слово, – тряся за руку Пашу и крепко, по-дружески обнимая его и с силой хлопая по плечу, не унимаясь, тараторил Женька.

– Просто с ума сойти, какими судьбами, к бабушке приехал, надолго ли? – заваливал Пашу вопросами Женька.

– И я рад, Жень, честное слово рад, не думал, что ты еще тут живешь, – эмоционально отвечал Паша. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. А я смотрю, ты это или не ты. Точно ты. Ты, Михей, – так иногда звали в деревне Женьку Михеева, – как я погляжу, еще здоровее стал, возмужал, окреп, вон сбитень-то какой, – сказал Паша и потрепал Женьку за волосы, – молодец, отлично выглядишь.

Ребята обнялись. Они не видели друг друга уже пять лет, с тех самых пор, как Паша последний раз приезжал в гости к своей бабушке, еще во времена своего студенчества. Тогда они с Женькой очень хорошо общались, летом встречались почти каждый день, гуляли, ходили вместе в клуб, а в конце лета Женька даже провожал Пашу до автобусной остановки, когда тот уезжал домой в Москву. Тогда-то они и договорились, что на следующий год обязательно встретятся и расскажут друг другу, как у каждого из них прошел год. Но они так и не встретились, потому что Паша больше в деревню не приезжал. И вот теперь они, наконец, увиделись, и каждый из них искренне обрадовался встрече.

– А ты чего тут под деревом-то торчишь, от кого прячешься?

– Да не от кого я не прячусь, просто так стою, пиво пью, – отвечал Паша.

– Какое пиво, Пахан? – эмоционально говорил Женька, – пиво, это не наш метод. Не принято в деревне пиво пить. Наш напиток – самогонка, и ее у нас много, Паша, очень много. Так что давай, бросай свое пиво и пошли в клуб, мы обязательно должны отметить нашу встречу. Обязательно!

Женька по-братски обнял Пашу за плечи, и они пошли в сторону клуба, продолжая разговаривать и вспоминать, сколько же они не виделись на самом деле и удивляться тому, что каждый из них достаточно сильно изменился за это время.

Зайдя в клуб, Женька начал здороваться со всеми находящимися там парнями и девушками. Женьку знали все, а Паша, находясь рядом с ним, оказывался в очень выгодном положении и имел возможность познакомиться с большинством деревенских персонажей.

Так, уже через несколько минут он узнал, что лучшим деревенским трактористом на сегодняшний день считается Михалыч, этот медвежьего вида, несколько неуклюжий человек лет шестидесяти, который, пожимая Паше руку, сжал ее так сильно, что у Паши чуть не треснули кости, а он сам чуть не взвыл от боли.

– Что, – отпуская Пашину руку и при этом смеясь, произнес Михалыч, или как его еще называли – дядя Ваня, – что, – повторил он, – больно, да? Ну а как думал, Паша, ты же, небось, городским будешь, да, а мы вот тут деревенские, поэтому и здоровые.

– Да, я это почувствовал, – ответил дяде Ване Паша, – вы же мне чуть руку не сломали.

– Не бойся, малец, не сломаю, – с удовлетворением отвечал Михалыч, – я свою силу тонко чувствую. Не перегну.

– Михалыч, – встрял в разговор Женька, – ты чего Пахана мучаешь, это же внук тети Шуры Верещагиной, только сегодня к нам погостить приехал.

– А Шурку-то я с самого детства знаю и с мужем с ее, с твоим дедом, значит, – говорил Михалыч, – в хороших отношениях всегда был. Ну, давай, малец, передавай привет своей бабушке от меня. Передашь?