– Неплохо, твоими молитвами, сынок. Вы присаживайтесь, я пока приготовлю вам чай, – она потрепала его по щеке и ушла на кухню.

– Папа, я сразу перейду к сути, с твоего позволения. Я работаю над делом, в котором ты можешь мне помочь. Дело Зоуи Доусон.

Неджад Демир непонимающе смотрел на сына.

– Но я давно закрыл это дело.

– Дюваль вышел из тюрьмы и пришел за девушкой.

Господин Демир снял очки и потер переносицу.

– Ты ведешь дело Зоуи Доусон?

– Дюваль убил ее подругу на моем участке, – Демир кивнул. – Зоуи проходит у меня по программе защиты свидетелей.

– Я выбил для ублюдка двенадцать лет, – он покачал головой. – Как мог он выйти на свободу так рано?

– Кто-то есть над ним. Кто-то из наших, возможно. Кто может «крышевать» этого человека, папа? – он потер лицо.

В комнату вернулась госпожа Демир и поставила перед мужчинами чашки.

– Здоровья твоим рукам, мама, – Демир поблагодарил женщину, и она, улыбнувшись, тихо удалилась.

– Ума не приложу, – Неджад растерялся. – Как Зоуи себя чувствует?

– Она вроде в порядке, – он сделал глоток. Мама всегда заваривала лучший чай, крепкий, как он любил.

– То, что случилось с этой девочкой, – Неджад вдруг замолчал и потер глаза. – Это было самое долгое мое расследование. Девять недель сумасшествия в моей жизни… Я так долго искал его, я перестал спать ночами, почти не бывал дома. Каждый раз, когда мне казалось, что я близко к разгадке, он снова исчезал… Девочка снилась мне. Последние недели я просто перестал приходить ночевать домой. Не знаю, как это выдержала твоя мать…

– Она все понимала, уверен, – он посмотрел на дверь, за которой скрылась госпожа Демир.

– Я носил с собой ее фотографию. Как напоминание. Я так боялся найти ее мертвой. Боялся опоздать. К тому же, она была дочерью моего напарника. Я не мог так подвести его, – качает головой.

Демир сглотнул.

– Я так хорошо помню ее. Всегда буду помнить, наверное. Не знаю, с какой скоростью я мчался тогда в этот дом. Помню только, как гудели сирены полицейских машин в нашей колонне и как пульсировала кровь в моей голове.

Он замолчал, а потом, собравшись с мыслями, продолжил:

– Она тихо сидела на постели и прямо смотрела мне в глаза. Аллах, эти черные огромные глаза… Как сейчас помню, на ней было чистое белоснежное накрахмаленное платье, словно этот ублюдок приготовил ее к приходу гостей, – его голос сорвался, Демир заметил, что в глазах его показались слезы. Неджад потер глаза пальцами и продолжил: Она была вся в ссадинах и синяках, в этом треклятом новом платье. Но то, что было в ее взгляде… Не знаю, как это объяснить. Она словно ненавидела меня…

Демир посмотрел в его глаза.

– Она словно была мертва… Это было так страшно, Кемран, она была такой маленькой, но глаза были полны отчаяния, злобы, словно ей овладел сам дьявол.

– Да, по имени Айзек Дюваль, – Демир сжал зубы.

– Она не шевелилась, словно и не дышала, просто смотрела на меня не моргая. Я представлял, как однажды увижу ее полные радости и благодарности глаза, но этот ее взгляд вобрал в себя весь ад этих девяти недель, всю боль, что он ей причинил… Кемран?

– Всё нормально, – детектив облизал губы, чувствуя, как кровь медленно отходит от головы.

– Когда Чак подбежал к ней и схватил на руки… Аллах… Она так страшно закричала, что мне показалось, что сердце мое остановится. Эта боль в ее голосе… Это не похоже ни на что иное… Я слышу этот крик и сегодня. Словно сама смерть завыла из этого маленького хрупкого тельца…

– Сейчас с ней все хорошо. Она здорова. Я позабочусь о ней, – он натужно сглотнул и потер лоб пальцами.

Неджад помолчал немного, возвращая себя из воспоминаний.