Наконец пришёл Али, сел рядом со мной и, приветствуя меня, легонько толкнул локтем. Я ответила тем же, с подходом по три раза.

Он быстро заказал себе ужин и десерт, затем, поерзав на месте, резко сказал:

– Мне звонила Алиса…

Папа недовольно отвернулся, чтобы скрыть свою реакцию, а мама напротив изобразила на лице гримасу отвращения и небрежно спросила:

– Что она хочет?

– Это насчет Билала, – ответил брат, пока я не моргая ожидала продолжения насчет своего племянника. – Она сказала, что через неделю отправит Билала сюда, а сами они подождут еще месяц.

– Она собирается отправить ребенка одного? – возмутилась мама.

– Или ты должен пойти забрать его? – добавил папа.

Я активно кивала с заданными вопросами, соглашаясь с ними.

– Нет, сказала, что ее брат в Стамбуле, по возвращению заберет и Билала.

Мама тяжело вздохнула, но ее губы тронула улыбка, когда брат произнес имя своего сына, их внука и моего племянника.

Я так же старалась игнорировать упоминание Николаса, который привезет с собой моего племянника. Я безумно по нему соскучилась… Я имею в виду Билала, а не Николаса…

– Лучше бы ты поехал, чем оставил сына этому несчастному, – покачала мама головой.

Вдруг папа согласно кивнул, а я нахмурилась. Даже не поняла, как встала на сторону Николаса, и произнесла:

– Он более адекватный, мы с ним вместе учились… Он к тому же приходил к нам.

Брат незаметно толкнул меня ногой, а я сильнее нахмурилась, пока папа странно посмотрел на меня и серьезно сказал:

– Я бы его выгнал, если бы знал, что он сделал.

Мое сердце взволнованно забилось, а ладони быстро вспотели. Украдкой я взглянула на Али, который склонил голову и молчал. Не желая продлевать мои муки и множество возникших вопросов, мама пояснила:

– Мы знаем, что он сделал в конце твоего ученого года.

Я тяжело сглотнула и опустила взгляд.

Папа встал, но продолжал смотреть на меня, я чувствовала его пристальное внимание. Затем он нежно и ласково проговорил:

– Но все это в прошлом, не стоит волноваться об этом сейчас.

Я улыбнулась, пока живот скрутило. Когда он ушел, хромая, оправдавшись, что ему звонят, мама упрямо продолжала смотреть на меня. Но не менее упрямым и вопросительным был мой взгляд.

– Откуда вы знаете? – обратилась я к маме.

– Я сказал, – влез в разговор Али.

Он задумчиво протер подбородок, вернее свою бороду, явно игнорируя мой злобный взгляд. Почему он не рассказал, что оповестил родителей о поступке Николаса? И зачем это было нужно сейчас? Но самое главное, почему я так переживаю об этом? Словно хорошее мнение моих родителей о Николасе жизненно необходимо для меня. Это не так. Наверное.

– Нельзя скрывать от семьи такое, хотя, конечно, в то время все было ужасно. Но впредь не скрывайте от нас ничего. Хорошо? – сказала мама.

Я уверена, что если бы не окружающие нас люди, она бы прочитала нам двухчасовую лекцию о том, как страшно и ужасно скрывать от родителей даже незначительные вещи.

Дальше мама поинтересовалась, есть ли видео Билала, тогда Али радостный достал телефон и открыл свою галерею, половина которого занимал уже его ребенок. Я широко улыбнулась, лишь взглянув на экран, в котором высвечивался радостный Билал, катающийся на игрушечной машинке.

Первое условие Али насчет ребенка с Алисой было то, что Мерт не будет покупать его ребенку ничего. Брат каждый месяц отправлял алименты, суда и развода не было, поскольку Алиса и Али не успели пожениться официально. В исламе, чтобы получить развод, нужно посмотреть в глаза своему супругу и три раза озвучить своё желание. Вот и всё.

Так завершилась их история любви, которая вначале казалась такой прочной.